Выбрать главу

— О-о, наказали бейбиков, — к компании присоединился другой парень.

— Да какой я тебе бейбик, мне шестнадцать! — с бутылкой минеральной воды у рта в правой руке, из которой он так и не попил, Стас Зиненко недовольно поднял брови и сверкнул на пришедшего подростка бунтующим взглядом карих глаз.

— А мне семнадцать, щегол, — тот постучал тому ладошкой по лбу.

Завязалась небольшая словесная перепалка, которая позволила Жене Корнилову и Ирине Дьяченко сравнить этих двух. Если Стас отличался какой-то напыщенностью и выпендрёжеством, то от его оппонента веяло обычной русской простотой. Телосложение у них было совершенно одинаковое, но подано оно было по-разному. Если внешний вид Зиненко цеплял излишней крутизной и пафосом, свойственным почти всем подросткам, то от Ситько оставалось приятное ощущение. Он не лез на рожон, отвечал Стасу в лёгкой шуточной форме, пытаясь того по-доброму подколоть, что последнему, конечно, не нравилось. Несмотря на то, что они оба были явно спортивно сложены, даже это у них разительно отличалось. Глядя на Ситько было понятно, что он много работал — руки у него слегка грубее и в небольших мозолях, а причёска кроп из пшеничных волос явно намекала на то, что её владелец не любит, когда волосы всячески мешают работе. Лицо у старшего было такое доброе, уже немного подзагоревшее, в отличие от остальных.

А ещё его выдавал сельский акцент, который хоть и не так сильно резал уши, но всё-таки был отчётливо различим.

— Чево ты разбушевался, шкет? — интересно, сколько лет в сленге это слово уже не используют. — Называйте меня Дмитрий.

— Ага, Донской, — буркнул Стас. — Всего лишь на год старше! — Зиненко явно был недоволен сложившейся ситуацией. Он всё-таки отпил немного минералки и сунул бутылку обратно в свой чёрный рюкзак. Пытаясь сдержать свой язык за зубами, Станислав стиснул челюсти и сложил правый кулак в левую руку. Женя с опаской на него посмотрел и невольно пододвинулся ближе к Ирине. Та странно зыркнула на напрягшегося Корнилова своими глубокими кофейными глазами. — Ладно, а ты тут какими судьбами? Наверное, с полей отлыниваешь? — всё-таки не сдержался Стас и ухмыльнулся с ноткой надменности в карих глазах.

— Неа, не хвастай, — махнул рукой Дмитрий и улыбнулся. — Я заместо двоюродного брата здесь. Тётка хотела сына суды отослать, да потом он заболел и я поехал. Мог бы ещё Ваня, но он отцу нужен, — произнёс зеленоглазый. Ситько сверкнул на Зиненко добрым снисходительным взглядом. — Так что мне выпал шанс три дня покуролесить, и я не хочу его профукать.

— Ничё, с нами не соскучишься! — к ним подошла девчонка с игривыми глазами. — Во имя корейцев! — она тряхнула кулачками и сощурила голубые глаза из-под очков.

— О, очередная малолетка, ссущая кипятком со своих китайцев, — Стас сощурил пальцами свои глаза, будто был близоруким и вдалеке ничего не видел.

Видя приближающуюся перепалку, Ирина Дьяченко закатила кофейные глаза, и ударив себя по лбу с характерным звуком, решила заткнуть обоих:

— А ну цыц, нам ещё три дня друга терпеть и в одних палатках спать! — она оттянула свою футболку и отпустила, чтобы проветрить и остудить разгорячённое тело.

Стас поднял брови.

— Надеюсь, с тобой мне спать не придётся, — тут же ответил Зиненко, триумфально ухмыльнувшись, когда увидел возмущённые женские глаза.

— Вот знаешь, я тоже на это надеюсь, — скорчив недовольную физиономию, согласилась с ним Ирина и отвернулась от этого надменного лица.

«Напыщенный индюк», — пронеслось у Дьяченко в голове.

— Ну, так как тебя зовут? — Ситько подошёл к насупившейся девчонке поближе.

— Я Таня, мне пятнадцать, — тут же представилась Емельянова и поправила очки в золотистой оправе.

— Я Димон, мне семнадцать, — тот протянул руку в знак знакомства.

Та радостно её пожала, улыбаясь белоснежными зубами во всю ширь. Одета она была по-летнему: футболка от «Gucci», джинсовые рваные шорты и кеды. В рюкзачке пастельных цветов от синего до розового, на котором виднелась куча значков с аниме и какими-то азиатами, лежали личные вещи. Таня Емельянова поправила свой недлинный блондинистый высокий хвост, и повернулась к Станиславу. Тот посмотрел ей в самые глаза.