«Мы учились у Василия Алексеевича настойчивому преодолению трудностей, умению не считаться со временем при выполнении важных заданий.
Помню, что при создании пистолета-пулемета Василий Алексеевич вместе с нами сутками не уходил из мастерской. При этом он неустанно напоминал сотрудникам, что образец должен быть легким, прочным, удобным.
— Для нашей Красной Армии стараемся, — говорил он,—чтобы она была самой могучей в мире...»
На пятые сутки новый магазин был отлажен. Дегтярев лично испытывал пистолет-пулемет. Испытания прошли на редкость удачно, боеспособность оружия увеличилась почти вдвое. Ночью в Москву полетела срочная депеша с рапортом об окончании работ по усовершенствованию нового пистолета-пулемета.
Важное задание было выполнено досрочно.
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
В том же 1940 году труженики родного завода выдвинули Василия Алексеевича Дегтярева кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по дополнительным выборам.
Весть о великом доверии народа и о высокой чести, оказанной ему, глубоко тронула старого конструктора. Готовясь к встрече с избирателями в заводском клубе, Василий Алексеевич долго думал над предстоящим выступлением. Ему многое хотелось сказать избирателям: рассказать им о Туле, о своем безрадостном детстве, которое оборвалось в одиннадцать лет, об изнурительном двенадцатичасовом труде и нищенской жизни, из-за чего в расцвете лет погиб его отец и сотни других рабочих, об унизительном и бесправном положении мастеровых, которые не только были лишены возможности учиться, изобретать, творить, но даже не имели элементарных человеческих прав. Их в любую минуту могли вышвырнуть за ворота завода, лишить жилья и куска хлеба.
В то же время ему хотелось рассказать и о великих переменах, происшедших в Стране Советов.
Рассказать о том, как он, сын и внук потомственных рабочих-оружейников, получил возможность учиться, развивать свои способности, творить, как он, изобретатель-самоучка, благодаря неустанной заботе и помощи партии и правительства, стал крупным изобретателем.
Ему хотелось поведать избирателям о тех чувствах, которые испытал он на приеме в Кремле, о большой заботе со стороны руководителей партии и правительства. Где, в какой стране мира можно видеть такое отношение правительства к изобретателям из народа? Это возможно только в Стране Советов, в стране социализма!
Многое хотелось сказать Дегтяреву своим избирателям, долго он готовился к речи, а когда вышел на сцену, увидел сотни лиц, услышал гул аплодисментов, сердце его сжалось, на глаза навернулись слезы, и он уже не смог различить аккуратно написанные слова заранее подготовленной речи.
— Дорогие товарищи, — сказал он, вытирая слезы радости, — мне многое хотелось бы сказать вам, но я не могу и не умею... Одно скажу: меня вывели на дорогу партия, правительство и товарищ Сталин. Я служил и буду служить своему народу и государству до конца. Отдам все силы, а если потребуется, и жизнь!
Раздались громкие, продолжительные аплодисменты.
— А еще скажу вам, — продолжал Василий Алексеевич: — большое спасибо за доверие, которое постараюсь оправдать.
В дни выборов Василию Алексеевичу пришлось побывать во многих уголках избирательного округа. Он встречался с рабочими заводов и фабрик, со студентами и железнодорожниками, с красноармейцами и колхозниками.
«Разъезжая по городам и селам, — вспоминал впоследствии Дегтярев, — я хорошо рассмотрел небольшой кусочек своей огромной страны и был поражен ее стремительным развитием.
Я, конечно, знал о великом преобразовании страны, но до этих поездок, поглощенный конструкторской работой, не представлял себе огромных масштабов этих преобразований. И вот в небольших городах передо мной возникли новые, оснащенные самой современной техникой заводы, величественные дворцы культуры и рабочие клубы, светлые, просторные больницы, красивые здания детских садов, строгие здания институтов, техникумов, школ. Города оделись в сады. Исчезла грязь, на главных улицах появился асфальт. Я смотрел на все это, как зачарованный.
В деревне меня поразило обилие сельскохозяйственных машин. Всюду я видел тракторы, комбайны, автомобили. Машины, новейшие, умные машины, приводимые в движение электричеством, прочно вошли в жизнь советской деревни. В домах колхозников радио и «лампочки Ильича» стали обычным явлением.
Но еще большие перемены я увидел в людях, в колхозниках, которые водили теперь тракторы и комбайны, управляли автомашинами, работали в хатах-лабораториях, на электростанциях и в МТС. Колхозники учились на курсах, писали в газеты, выращивали двухсотпудовые урожаи.