Как я и думал, вскоре к нам в комнату зашел дежурный. Молодой парень по имени Джим сам когда-то окончил эту школу, но по каким-то причинам решил не покидать ее стены и остался работать здесь помощником администрации. Девственник, филантроп, защитник всех невинных и обделенных. Джим всегда был сторонником справедливости и здорового образа жизни. Каждое утро этого парня можно было застать либо за зарядкой в саду, либо за чтением книг в библиотеке. Девушек боялся до смерти. Красотой этот парнишка не был обделен — школьницы постоянно строили ему глазки и соблазнительно виляли попками, — но при появлении привлекательной особи женского пола он моментально превращался в очкастую статую, которая не могла пошевелиться и вымолвить хоть словечко. Бедняга Джим даже не представлял, от чего отказывался! На его месте я уже давно воспользовался бы доступными девчонками, которые сами сгорали от желания запрыгнуть на очередной член, и кайфовал. Мне искренне было его жаль, и я надеялся, что когда-нибудь в нем проснется настоящий мужик.
Дверь захлопнулась, что послужило для меня зеленым светом, и я выпрыгнул из постели. Хоть мне было и срать на соседов-задротов, я все-таки старался действовать как можно тише. Во-первых, кому нужен лишний шум? Во-вторых, Чонгук весь вечер жаловался на головную боль, и я не хотел его будить.
В темноте я видел плохо и старался на ощупь отыскать нужные вещи. Любимая кожаная куртка, джинсы и футболка. В принципе, что еще нужно? Да и смысл наряжаться, если совсем скоро с меня все снимут нежные женские руки?
Последний штрих — одеколон, который свел с ума не одну красотку. Я знал, как девушки балдели от моего запаха, и пользовался одним и тем же парфюмом. Уже проверено на многочисленных опытах, что именно он служил верным афродизиаком.
— Эй, придурок, — когда я уже почти покинул комнату, Чонгук зашевелился под одеялом и кинул мне в руки что-то маленькое и шуршащее, — папой захотел стать раньше времени?
— Я успел бы вытащить, — покрутив между пальцами презерватив, я улыбнулся, — но все равно спасибо. До скорого. Если зайдет Джим, скажи, что я отошел отлить.
— Ага… — уже в полудреме ответил мой друг и снова провалился в глубокий сон.
Я тихо, но быстро шел по темному и пустому коридору, постоянно оглядываясь по сторонам. Если меня заметят, то настанет полный пиздец, но не потому, что директор опять будет драть глотку, а потому, что я потеряю возможность драть красотку Эмбер.
Покинув корпус, я спрятал руки в карманы куртки и стремительно зашагал через огромное футбольное поле в сторону главных ворот, через которые обычно пробирался на волю. В такие моменты я чувствовал себя несчастным заключенным, мотавшим приличный срок.
— Стоять, — громкий, но знакомый голос из темноты заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Вздохнув, я остановился и повернулся на звук. Послышались размеренные шаги, и через пару секунд моему взору предстал Джон.
— А, это ты, Джонни?
— Думал, я забуду наш разговор? Ты стал слишком дерзким, Тэхен. Я не прощаю такое поведение…
Мне было абсолютно похуй на этого имбецила. Я стоял и совершенно спокойно смотрел на него. Если он так горит желанием подраться — вперед, только пусть не задерживает меня зря, ведь Эмбер ждет.
— Руки чешутся мне по морде заехать? — усмехнувшись, я размял шею и сделал шаг вперед, оказываясь еще ближе к Джону. — Ну давай, не тяни, а то у меня дела.
— С такими ублюдками, как ты, нужно поступать соответственно, — Джон щелкнул пальцами, и к нему сию секунду присоединились два верных дружка.
Я опешил. От удивления мои ноги словно вросли в землю. Нет, я знал, что Джон тот еще мудак, но чтобы звать своих псов на одиночную разборку… Даже я такого себе не позволял.
— Трое против одного? А тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — я сузил глаза, стараясь выглядеть смелым, но внутри мне стало как-то не по себе. — Зассал побороться со мной в одиночку?
— А мне похеру, Тэхен, — Джон злобно улыбнулся и развел руками. — Уже который год я мечтаю смешать тебя с дерьмом, унизить и поставить на колени. Ты как кость стоишь в моем горле. Пусть это нечестно, но мои парни помогут мне избавиться от прилипшего к моим ботинкам куску говна.
Ярость закипала во мне все больше и больше. Теперь мне было далеко не похуй. Эта скотина обязательно ответит за свои слова. Мысленно я пообещал себе, что на сегодняшней драке, которая вот-вот начнется, моя месть не остановится. Я превращу жизнь Джона в самый настоящий ад. Он еще пожалеет, что связался со мной.
— Знаешь, — я медленно снял с себя куртку, бросая ее на землю, — обычно я жалею таких людей, как ты, ведь больные не виноваты в том, что они родились с кривыми мозгами, верно? Но ты, Джон, исключение. Тебе бы помалкивать да подрачивать на дешевые журнальчики под одеялом, но ты с какого-то хера думаешь, что можешь выебываться и строить из себя крутого парня.
Я встал прямо напротив Джона и нагло улыбнулся ему в лицо. Как же мне хотелось порвать его на мелкие кусочки, растоптать, вырвать из него кишки и задушить его ими же, но я сдерживался и продолжал улыбаться.
— Ты жалкое чмо, Джонни. Ты неудачник, а еще… — я харкнул на землю и указал кивком головы на свой плевок. — Это тоже ты. Общество выплюнуло тебя.
— Сука! — зашипел Джон и кинулся на меня.
Больше сдерживаться я не мог. Как только этот мудак бросился в мою сторону, я тут же заехал ему кулаком по челюсти — раздался характерный хруст. Неужели сломал? Отлично! Поменьше вякать будет хоть на какое-то время.
Но недолго я радовался: его верные шестерки оживились и вдвоем повалили меня на землю. Я отбивался как мог, но жестокие удары с их стороны не позволяли мне обратно встать на ноги. Эти сволочи били ногами по почкам, ребрам и голове. Прикрывая лицо руками, я старался не обращать внимание на боль и пытался подняться хотя бы на колени, но все мои попытки прерывались.
В одну секунду я смог поймать удобный момент и резко вскочил на ноги. Стоять было крайне больно, и я чуть не упал обратно: все тело ныло и скручивало в тугой узел, кости дребезжали и грозились рассыпаться в порошок. Сплюнув сгусток крови, я двинулся вперед, желая нанести удар хоть кому-нибудь из долбаной шайки, но Джон схватил меня за воротник рубашки и дернул пару раз. Силы были на исходе.
— Что, думал, устоишь против нас? — козлина мерзко улыбался. — Не связывайся больше со мной, понял? Иначе будет еще хуже.
— Ты угрожаешь мне? — я улыбнулся в ответ и плюнул прямо ему в лицо. — Сука ты, Джон. Я тебя не боюсь.
Этот мудак усмехнулся, отпуская меня. Он захотел вытереть мокрый кровавый след с щеки, который я ему любезно подарил. Я воспользовался моментом: собрав всю волю в кулак и последние остатки сил, я ударил его ногой прямо по яйцам, и когда тот согнулся, хорошенько приложился локтем о его позвоночник. Его собачонки кинулись на меня, но я успел развернуться и вмазать по роже сначала одному, а затем и второму.
Я не знал, сколько бы еще продолжалась драка, но в будке охранника, стоящей возле ворот, зажегся свет. Нас могли поймать и наказать и за драку, и за попытку сбежать, и за нарушение режима, так что мы, как раненные солдаты, убежали в разные стороны с поля боя.
— Я тебя закопаю, ублюдок! — успел мне крикнуть Джон, убегая в сторону корпусов. — Слышишь?! Закопаю!
— Сдохни, говнюк… — прохрипел я, хромая и постанывая от боли.
Сейчас мне нельзя было сбегать: охранник все еще не выключил свет, и я видел его силуэт возле окошка — стоит, смотрит. Подстава какая… Да даже если бы мистер Адамс и не вышел, я все равно в таком состоянии не смог бы перелезть через забор.
Я кое-как доковылял до кустов и бухнулся на землю возле одного. Во рту стоял отвратный металлический привкус крови, сгустки которой я постоянно выплевывал. Итак, самое время посчитать потери: разбитая губа, бровь, ссадины на лице и по всему телу, превращенные в кашу внутренние органы и, кажется, сломанное ребро. Я старался успокоить себя и забить на свежие раны, но мне было больно даже просто дышать. Каждый вздох давался мне с трудом — легкие хрипели, а ребра готовы были треснуть от напора.