Эндрю как обычно завалился в таверну, но не пошёл на своё место, а оглядев зал подозвал к себе Генриетту.
- О! Генка! Привет! – бригадир как обычно сально улыбался, глядя на обворожительную женщину, так как своей у него не было, а отвратительная репутация грубияна не позволяла ему найти себе жену, - Слушай, я немного замотался на работе, я пойду к себе в номер, а ты распорядись, чтобы мне принесли еду в номер, или, если хочешь, принеси сама. Я сегодня видел твоих на копях, вот и поговорили бы.
- Хорошо Эндрю, - Генриетта по обыкновению мило улыбнулась громиле, чем вызвала у него движение чувств, - тебе чего принести?
- Принеси колбас и пива, - Эндрю деланно зевнул, - хотелось бы ещё немного полежать потом.
- Хорошо, иди к себе я всё принесу! – Женщина упорхнула, обдав роняющего слюни мужика ароматами модных духов…
Минут через десять в дверь на третьем этаже таверны постучали, а затем пятясь задом, Генриэтта внесла в номер огромное блюдо с колбасами разных сортов и здоровенный кувшин с пивом. Кружка у бригадира была своя.
- Вот, как ты и заказывал, - Женщина поставила поднос на стол, - пиво и колбасы, всё самое лучшее!
- О как, здорово! – Эндрю взял с подноса круг колбасы и смачно откусил от неё кусок, - правда свежее и вкусное, а ты садись, я с тобой поговорить хотел.
- О чём, - Генриетта предполагала, о чём может быть разговор и нервно теребила передник, - ты упоминал что-то про моих на копях.
- Ага, упоминал, - Эндрю бросил колбасу на поднос, и резко встав с кресла, сделал несколько шагов и закрыл дверь изнутри, - но не упоминал про некоторые правила.
- Зачем ты запер дверь? – Генриетту начала бить мелкая дрожь, - ты чего затеял?
- Понимаешь, дорогая, есть правила, по которым я должен ограничить проход на копи, и только сертифицированный шахтёр может работать в долине, - бригадир подошёл сзади почти вплотную к женщине, - и я, как и положено предупредил твоего мужа.
- Это правильно, но чего ты от меня теперь хочешь? – Генриетта сжимала передник до боли в суставах, - мне принести тебе денег? Мы скопили небольшую сумму.
- Зачем мне твои деньги? – Хочкис не выдержал и взял женщину за бёдра, прижимая её с своему возбуждённому телу, - будешь со мной мила не обеде, и я не буду замечать некоторых нарушений.
- Зачем тебе это? – оторопевшая Генриетта, не выдержав нажима на спину почти упала на стол, уперевшись в него локтями и продолжая теребить передник, - что ты делаешь? Это насилие!
- Давай, заяви на меня, - Эндрю трясущимися руками начал задирать подол платья женщины, - и я сообщу о нарушении в правилах работы на копях, а ты знаешь, что за нарушения лицензию отбирают навсегда, и ещё есть большой штраф.
- Перестань, не делай этого, - Генриетта почувствовала, как толстые и грубые пальцы бригадира залезли в её вагину, немного царапая нежную слизистую, - мне больно, перестань!
- А ты знаешь, что твоему мелкому тоже не светит лицензия, - Хочкис грубо раздвинул ягодицы женщины и полез ей между ног своим языком, - какая ты сладенькая, а твой долговязый тоже облизывает твою малышку?
- Боже, нет, не надо, что ты делаешь? – Эндрю раззадоривался ещё больше и от возбуждения начал кусать женщину за губы, - мне больно!!
- А ты знаешь, что за добычу без лицензии светит пожизненное лишение на добычу, - Хочкис встал, и не в силах терпеть засунул свой перевозбуждённый член в обслюнявленное влагалище, - аргхх….
- Ты рвёшь меня! – слёзы брызнули из глаз Генриетты, одной рукой она машинально схватила палку колбасы, но сдавила её с такой силой, что жир потёк у неё между пальцев, - что ты делаешь, ублюдок??!!
- Сучка… - имевший длительное воздержание Хочкис обильно кончил пока вставлял член в женщину, и сейчас его ноги подрагивали от действия эндорфинов, - ты погоди, это ещё не всё…
Генриетта чувствовала, как из неё выходит огромный, перевозбуждённый член, она чувствовала, как по её ногам стекает горячая сперма, а ещё она чувствовала, как сочится кровь из травмированного влагалища.
- Так, значит, давай, на колени, стерва, - Хочкис спустил штаны до конца, и сильным рывком заставил женщину развернуться и одновременно встать на колени, теперь измазанный в сперме и крови здоровенный член торчал прямо напротив лица женщины, - поработай как языком, или я грязный ходить должен?
- Я не буду этого делать, - Генриетта попыталась отвернуться, но Эндрю взял её за волосы и с силой ткнул её лицом в свой член, - зачем …
- Вот так! – Хочкис с наслаждением наблюдал, как женщина, борясь с омерзением водит языком по члену, - чтобы ни капли на нём не осталось!
В это время женщина начала плакать, по лицу катились слёзы, и она ничего не могла с этим поделать.
- Блядь, ненавижу, когда бабы ревут, - Эндрю поднял обессилившую женщину, загнул её, облокотив на стол, задрал перепачканные юбки, и как ни в чём ни бывало вставил член в кровоточащую вагину, - лучше сзади тебя трахать, так хотя бы нюней не видно!
Дальше всё происходило без слов. Генриетта кусала до крови свои испачканные в сперме кубы, вынужденно слизывая всё языком, а обезумевший от доступности женского тела Хочкис ещё минут десять пытался вогнать свой член как можно глубже, но вот незадача, у Эндрю уже подрос живот, и хоть желание и было огромным, но залезть на всю глубину он не мог ни как, это и спасло женщину от тотальных повреждений организма. Генриетта плакала, чувствуя, как горячая струя спермы ударяет ей прямо в матку, и слава богам, что Альвийки не могут так просто забеременеть, иначе это была бы ещё одна проблема.
- Фуууух, вот это да… - Эндрю вынул член из женщины и звонко шлёпнул её по голому заду, - знатно потрахались, в общем завтра-послезавтра у меня дела, а потом я снова тебя жду. И запомни, пока ты мне даёшь, я даю твоим мужичкам ковыряться на копях!
- Я всё расскажу мужу! – Генриетта не могла остановиться и постоянно плакала, - мы пойдём к старосте!
- Да идите, - Эндрю хохотнул, - я тебя не насиловал, ты сама предложила, а то, что я слишком бурно поддался, так это из-за воздержания, а ты станешь соучастницей, и вас как бандитов отправят осваивать каменистые острова!
Женщина промолчала, потому что поняла – она попала в ловушку, и их с мужем беспечность заманила её в неё. Они хотели для своего сына всего самого лучшего, ведь он у них такой умный и смышлёный, а ещё он очень любит папу и маму, а значит несчастной женщине придётся держать всё в тайне от мужа, чтобы не портить ему жизнь, и постараться быть такой же весёлой, как и раньше, чтобы ни кто ни чего не заметил, а платье, платье у неё есть запасное, разрывы быстро заживут, ведь у Альвов потрясающая регенерация, а что касается этого омерзительного Эндрю – так она обязательно ему отомстит, главное, чтобы он сейчас не навредил мужу и сыну. Выйдя из комнаты, Генриетта как могла старалась идти нормально, но у неё с трудом это получалось. Превозмогая боль женщина доковыляла до подсобки, где работники таверны обычно переодевались, и почти час сидела в душе раскорячившись, пытаясь смыть с себя всё, что на ней осталось от Хочкиса, потом она оделась в запасное платье, нацепила чистый передник, и пошла на кухню. С этого дня Генриетта Туск больше никогда не помогала с подносами в зале. А вечером весёлая и довольная мама снова встретила своих мужчин, и стараясь доставить своему нежному мужу удовольствие поскрипела с ним кроватью, правда он даже не догадался, на сколько ей было больно, как телу, так и душе.
А мужчины сегодня порадовали. Они удачно продали ядро и контроллеры, а также остался очень хороший приварок после сдачи нормы (правильно, хабарника то два), поэтому кроме испачканной одежды они сегодня принесли почти пятьдесят крон: десять крон за ядро, три раза по пять за контроллеры, пятнадцать за целый манипулятор, и ещё девять с мелочью за ценное железо. Останков дроида хватит ещё на неделю работы, но самое ценное уже было получено.