Ту Хокс был убежден, что в таких условиях все бои прекратятся, что никто не может вести войну в таком ледяном аду. Но и нападающие, и защитники привыкли к таким морозам, к таким суровым зимам. Они продолжали сражаться и, когда бронемашины и грузовики остановились, стали подвозить боеприпасы на санях, а боевые отряды были снабжены снегоступами и лыжами. Километр за километром перкунцы все глубже и глубже вторгались на территорию Блодландии, и когда зима стала подходить к концу, им уже принадлежала вся южная часть острова.
К этому времени Ту Хокс построил двадцать монопланов. Все они были снабжены пулеметами и полозьями лыж вместо колес. Он обучил профессии пилота четырех молодых парней, хотя на таком холоде было трудно запускать мотор. Эти четверо стали учителями. В начале апреля, когда снег стал таять, военно-воздушные силы Блодландии уже обладали сотней истребителей, полутора сотнями пилотов и двумя сотнями курсантов.
Оптимизм Ту Хокса улетучился, как пар, когда он получил сообщение, в котором говорилось, что у Раске уже пятьсот машин и восемьсот высококвалифицированных пилотов.
Уже в апреле южнее столицы произошел первый воздушный бой. Ту Хокс сам принял в нем непосредственное участие, потому что считал, что его людям больше нужны опытные пилоты, чем просто руководители. И его люди бились хорошо: при собственных потерях в восемь машин они сбили в небе над южной частью острова двенадцать самолетов врага. В тот же день Ту Хокс вместе с другими пятьюдесятью машинами совершил дерзкий ночной налет на прифронтовые аэродромы врага, уничтожил двадцать машин, стоящих на земле, взорвал склад бомб и вывел из строя несколько зенитных орудий врага. В течение двух недель самолеты Блодландии с утра до вечера находились в воздухе. В бесчисленных воздушных боях над Бамму они понесли тяжелые потери, потому что перкунцы шли на все, чтобы как можно быстрее сломить сопротивление вражеских военно-воздушных сил.
Успехи военно-воздушных сил в начале года очень обрадовали Ту Хокса, но они, казалось, не оказывали почти никакого влияния на наземные бои. Враг брал один город за другим, прорывал все защитные укрепления и неудержимо продвигался вперед. Его потери были огромны, но он словно бы не обращал на это никакого внимания. Потом произошло то, во что никто не хотел верить: враг ворвался в столицу. Одновременно перкунский флот расстрелял форт в устье Темзы и высадил там новые отряды.
Двумя днями позже на остров совершили налет пятьдесят новых, созданных Раске, двухмоторных бомбардировщиков. Перелетев пролив, они заправились, загрузились бомбами и, эскортируемые сотней истребителей, совершили налет на центр небоеспособной столицы. Только тридцать бомбардировщиков и пятьдесят истребителей вернулись на свои базы после этого налета. Ту Хокс в этот день один сбил десять машин врага и пополнил свой боевой список, в котором теперь была пятьдесят одна сбитая машина. Однако его воздушные силы таяли быстрее, чем он мог их пополнять. У него осталось только двадцать девять боеспособных машин.
Глава 14
Несмотря на огромные потери, налет бомбардировщиков был успешным. Много бомб попало в королевский дворец в то время, как королевский Совет заседал там последний раз, перед тем как начать эвакуацию. Кроме многих сановников под обломками дворца были погребены сам шеф, два его младших брата, его сын и королевна. Кроме дяди шефа, который двадцать лет провел в сумасшедшем доме, вся королевская семья была уничтожена. В суматохе, которую вызвало сообщение об их гибели, управление Блодландией взял на себя молодой генерал по имени Эрик Ленита, внебрачный сын сумасшедшего дяди. Он приказал отступить на новые линии укреплений севернее столицы и издал указ об отмене рабства — не из гуманных соображений, а потому что назревало восстание рабов. Из-за этого знать невзлюбила его, и его могли спасти только дальнейшие шаги в этом направлении: он освободил крепостных крестьян, взял под защиту мелких независимых арендаторов, ликвидировал подушные подати и обещал после изгнания врагов предоставить населению больше свобод. Ему удалось заручиться поддержкой масс и укрепить свое правление.
Ту Хокс на свой страх и риск стал демонтировать авиазавод и переправлять его на север. Сам он отправился в Бамму, пока не был демонтирован последний станок. Он и Квазинд покинули город, когда гранаты уже рвались в нескольких сотнях метров от него. В поезде беженцев он протиснулся в маленькое купе, которое зарезервировала для него армия и которое он делил с одним полковником. Когда Ту Хокс вошел, этот человек встал и отдал ему честь. Потом он, к удивлению Ту Хокса, протянул ему руку.
— Я — лорд Хэмфри Джильберт, — представился он. — Судьба исполнила мое желание. Я давно хотел познакомиться с вами.
Джильберт был тучный мужчина лет пятидесяти, небольшого роста, с седыми волосами и кустистыми черными бровями, с широким лицом и двойным подбородком. Он заговорил с Ту Хоксом, словно тот был его старым знакомым. Ту Хоксу понравился этот человек, который держался так открыто и непринужденно. Как выяснилось вскоре, Джильберт действительно давно уже знал о нем; он собрал о нем все сведения, которые только мог получить.
— Я унаследовал титул от отца, — сказал Джильберт. — Он принадлежал к очень богатой купеческой семье, торговые корабли которой заходили во все порты Земли. Теперь я потерял все свои земли и большую часть кораблей. Я рассказываю вам все это для того, чтобы вы ознакомились с моим родом. Вы должны знать, что мой род происходит от предка, который прибыл в Блодландию в 560 году.
Ту Хокс перевел это в привычное летоисчисление, и у него получился 1583 год новой эры.
— Мой предок — его тоже звали Хэмфри Джильберт — прибыл не с Европейского материка. Он приплыл из Западного океана, на корабле, какого до тех пор не видел еще ни один человек.
Когда Ту Хокс проявил к этой истории только вежливый интерес, Джильберт был явно разочарован. Он сказал:
— Мне ясно, что исчезновение моего предка не оставило никаких следов в истории вашего мира. Все же, может быть, он был известным человеком. Но здесь это неважно. Хэмфри Джильберт был англичанином. Он был капитаном одного из тех легендарных кораблей, которые совершали регулярные рейсы в Америку…
— Откуда вам все это известно, я имею в виду об англичанах и американцах? — спросил Ту Хокс.
Джильберт поднял вверх свою пухлую руку.
— Терпение! Сейчас объясню. Джильберт плавал обычно в сопровождении другого корабля, но во время последнего рейса они попали в шторм и их разбросало в разные стороны. Когда шторм утих, Джильберт не смог отыскать другой корабль и вернулся в одиночку в Англию — или в то, что считал Англией. Когда он достиг Бристоля — здесь он называется Энт, — его и его экипаж сочли сумасшедшими. Что произошло? Народ, среди которого они оказались, был до некоторой степени похож на англичан, но говорили на языке, имеющем только отдаленное сходство с английским языком. Здесь не было ничего, что было им знакомо. Куда же их занесло?
Блодландцы заперли весь экипаж в дом для душевнобольных. Некоторые из моряков действительно сошли там с ума — ничего странного! — но мой предок, должно быть, умел приспосабливаться к обстоятельствам. Ему наконец удалось убедить начальство сумасшедшего дома в своей безвредности. После освобождения он снова стал моряком, а потом и капитаном корабля. Он занимался работорговлей и доставлял из Африки рабов — негров. Африка тогда была только что открыта. Скоро он разбогател, женился и умер состоятельным и уважаемым человеком.
Он был достаточно разумен, чтобы не настаивать на правдивости своей истории, которую он всем рассказывал, когда впервые прибыл сюда. И, мне кажется, он вообще больше никогда не упоминал о ней. Но он записал происшедшее с ним и дополнил эту историю описаниями своего родного мира. Он назвал этот труд “Путешествие сквозь Врата Моря из слоновой кости”. Со времени его смерти рукопись эта хранилась в семейной библиотеке. Большинство его потомков ее никогда не читали, а те, кто читал, считали своего предка человеком с буйной фантазией.