С наступлением сумерек он вышел из леса. Отсюда до деревни рукой подать. Подполз к огородам, раскинувшимся на склоне горы, и здесь, в траве, залег, чтобы вести наблюдение за деревней.
Кружилась голова от усталости и напряжения.
У здания бывшей школы под охраной двух автоматчиков стоят четыре грузовика, автобус и мотоцикл. Подойти к машинам нет никакой возможности. Коваленко посмотрел на небо. На западе оно был розовым от заката, а на востоке, как в тумане, появились еле заметные тусклые звезды. «Эх! Пошел бы сейчас дождичек, да посильней. Фашисты в дом, а я тут как тут. Но на дождь никаких надежд. Придется ждать, пока не представится удобный случай».
Вскоре совсем стемнело.
…А Слоква с разведчиками к рассвету тоже вышел на опушку леса близ деревни Салы. Поднимавшееся солнце бросало на землю свои теплые косые лучи. За лугом в кольце сочной зелени камышей и розовых кустов сусака блестела зеркальная гладь небольшого озера. Взобравшись на дерево, Слоква увидел, что обитатели деревни уже проснулись. Высыпала на луг стайка босых ребятишек. Женщина с корзиной белья спустилась к воде и принялась за стирку. Одна из полуторок, стоявшая крайней у школы, чихая и дымя, выехала из деревни и, свернув с дороги, остановилась на отлогом берегу озера. Выпрыгнув из кабины, водитель постоял у воды, потом вернулся к машине. Слоква в бинокль оглядывал каждый кусочек земли и вдруг увидел Василия Коваленко, ползущего к озеру через редкий кустарник. С этой минуты он уже не спускал с него глаз, готовый прийти на помощь радисту. Но что задумал Коваленко?
Гитлеровец снял с себя обмундирование и, оставшись в одних трусах, поднял капот полуторки, заглянул в мотор. Минут двадцать стучал молотком, чистил, а затем принялся старательно мыть машину.
Помыв машину, он полез купаться. Коваленко тоже разделся и, выбрав момент, нырнул в озеро. Забурлила вода, на секунду показались на ее поверхности две головы рядом, потом - одна. Через минуту на берег из воды вышел радист, надел костюм водителя, сел в кабину, и полуторка помчалась в сторону леса.
Коваленко и разведчики вместе вернулись в отряд, они принесли заряженный аккумулятор. Разумеется, радист Коваленко действовал из самых лучших побуждений, проявил храбрость и находчивость, но за проявленное самоволие и недисциплинированность он был наказан.
К осени 1942 года обстановка в первом партизанском районе Крыма сильно осложнилась. Продовольствия все также не хватало, гитлеровцы усилили охрану дорог, в деревнях установили сторожевые посты, вырыли окопы, оградив их колючей проволокой. Все места, где советские самолеты могли бы сбрасывать продовольствие партизанам, были взяты фашистами под наблюдение. А в отрядах 80 раненых и больных, которые связывали партизан, затрудняли маневр. По радио штаб просил фронтовое командование принять меры к их эвакуации. В ответной радиограмме сообщалось, что в ближайшие дни к побережью подойдет подводная лодка с продовольствием. Обратным рейсом она заберет раненых. Для приема подводной лодки необходимо подобрать место, которое, как минимум, удовлетворяло бы следующим требованиям: подход лодки к берегу на наиболее близкое расстояние, полное ее обеспечение от огня противника.
Партизаны считали, что этим требованиям в наибольшей степени удовлетворяет район деревни Козы, между крупными населенными пунктами Судак и Отузы, или район между населенными пунктами Коктебель и Отузы.
- По моему мнению, - заявил Мокроус, - лодку следует принять у деревни Козы, там естественная полузакрытая бухта, хотя тоже есть некоторые препятствия: близко расположен вражеский наблюдательный пункт, береговая артиллерия в районе Судака, иногда появляются вражеские патрули. За неимением лучшего остановились на этом варианте.
Для более точного изучения берега непосредственно на место выслали разведку.
Командование отряда приступило к подготовке походного марша, маршрут которого составлял примерно 15 километров и проходил через район Кизильташ, пересекая две дороги.
Наконец из штаба фронта поступила радиограмма: «24 сентября в 24.00 прибудет подводная лодка. Подготовить раненых и больных к эвакуации. Соблюдать строгую конспирацию и порядок, лодку принять при любых условиях, вплоть до боя с противником”. В радиограмме сообщались также сигналы и пароль для приема подводной лодки.
Сентябрьской ночью колонна партизан вышла из лагеря. Раненых несли на носилках. Местность трудная, горная, кругом враг.
Медленно, почти ощупью спустились в низину. Ночную тишину нарушал лишь шелест травы под ногами людей. Подошли к опушке леса. Впереди шоссейная дорога. Группами по пять - десять человек перебегали дорогу. Дальше шли еще медленней. На берегу ручейка сделали привал. Бессонная, трудная ночь позади, но никто из партизан не жаловался на свое нездоровье или усталость.
От воды тянуло прохладой. Люди, одетые легко, зябли, жались друг к другу, чтобы согреться.
На востоке уже алела заря. Туман редел и поднимался вверх. Сквозь его прозрачное покрывало начали различаться силуэты кустов и деревьев. Ночная тьма сменялась рассветом. Настало утро. Согретые солнечным теплом, партизаны уснули. А когда на землю спустились сумерки, отряд снова двинулся в путь.
Много потеряли времени и сил на крутых спусках с гор. Ноги срывались, и, чтобы не упасть, люди цеплялись руками за корни деревьев, ветки кустов и камни. Шли то узкой тропинкой по ущелью между голых скал, минуя немецкие заслоны, то по лесистым склонам.
Наконец с крутой отвесной скалы увидели море. Партизаны остановились. Высланная вперед разведка доложила: противника на пути не обнаружено, можно продолжать движение. До намеченного места добрались благополучно.
Приближалось время подхода подводной лодки. Партизаны на сигнальном посту и наблюдательном пункте внимательно следили за морем.
- Ну, друзья, пора подавать сигналы, - распорядился Мокроус.
Зажженный фонарик тускло заблестел красным огоньком в сторону моря, извещая подводную лодку о том, что ее ждут партизаны.
На часах ровно полночь, а на море по-прежнему ничего не видно, кроме волн. Тревога нарастала.
- Ну что, комиссар? - спросил командир. - Не подведет она?
- Не думаю, она ведь идет под перископом и всплывет на поверхность только у берега, надо внимательнее смотреть.
Вдруг на поверхности моря, в 800-900 метрах от берега, показалось черное пятно.
- Вышла наконец! - облегченно вздохнули партизаны, находившиеся на наблюдательном пункте. Луч сигнального фонаря направлен в сторону всплывающей подводной лодки.
- Но почему она идет в сторону от нас? - заволновались партизаны. Лодка плыла медленно и бесшумно по направлению к сопке, затем, видимо, заметив сигнал партизан, развернулась и пошла точно к указанному месту. В отряде нарастало оживление. Партизаны приблизились к побережью. Сердца их забились в радостном ожидании. Двое связных-партизан получили пароль и приготовились плыть навстречу лодке.
Раненые, у кого было личное оружие и кое-что из запасов продовольствия, стали передавать его остающимся партизанам. Некоторые писали записки, давали адреса своих родных и знакомых с просьбой навестить их.
Вот уже вся подводная лодка на поверхности примерно в 400 метрах от берега, тихо и уверенно приближается к цели. Раздевшись, связные бросаются в воду и плывут ей навстречу…
И вдруг неожиданно справа, со стороны сопки, в небо взвилась ракета и раздались выстрелы, полетели трассирующие пули по направлению лодки. Вспыхнули огни вражеских прожекторов. Со стороны Судака послышались артиллерийские выстрелы. Первый снаряд разорвался далеко от подводной лодки, второй - ближе, третий - еще ближе. Подводная лодка, маневрируя, стала медленно погружаться в воду и вскоре совсем скрылась в глубине моря. Стрельба немецких орудий прекратилась.