— Верю тебе на слово, — наконец произнес Сэм. — Мне бы никогда не хотелось пожалеть, что я сделал это.
— Обещаю, — сказал я. И, думаю, что никогда не нарушил слова. Доверие между Сэмом и мной было частью моей жизни, и оно никогда не исчезало. Во времена, которые последовали, я часто терял с ним всякое терпение, как и он со мной, но, допустим, я сформулирую таким образом: мы никогда не считали друг друга безнадежными. — Да, — сказал я, — я сбежал, и меня, несомненно, повесили бы, если бы поймали и вернули в Скоар. Успешно уклоняющийся от виселицы всякий раз, когда я осознаю, что мой путь устремлен к ней, вот я какой.
— Всякий раз, — грустно сказал Джед. — Послушай, парень, если бы ты был когда-нибудь…
— Шутка, Джексон. Парень шутит.
— О, понимаю. — Джед неловко засмеялся, как могли бы засмеяться и вы, случайно прервав человека, который остановился помочиться. — Ты знаешь местность, парень Дэйви?
— Никогда прежде не ходил этим путем так далеко. Мы находимся близко от северо-восточной дороги. Скоар расположен на западе, в пяти-шести милях.
Сэм бросил:
— Я проходил по этим дорогам много лет назад, в мирное время — Хамбер-таун, Скоар, Сенека, Ченго.
— Кэтскильская граница — в нескольких милях южнее, — сказал я.
— Да, — согласился Джед, но мы не пойдем в ту сторону. Видишь ли, в глазах бога мы не дезертиры. Что касается меня, я тружусь на винограднике, как предназначено богом, и старый Сэм Лумис вот, ну, вовсе не такой уж грешник, несмотря на его непристойную речь. Однажды божья благодать снизойдет и на него, словно очистительное пламя и прочее. Я хочу сказать, что он просто потерял свое снаряжение в рукопашной схватке, как могло бы случиться и с любым другим. Такое же снаряжение, которое было у меня, — мое я оставил раньше, призванный милостивым господом.
— Да, — подтвердил Сэм, — я потерял след моей роты в лесу после стычки на дороге в десяти милях отсюда. Знаешь, как армия поступает с дезертирами, Джексон, — я имею в виду, с людьми, которых она считает дезертирами — ну, вот что они делают: их привязывают к дереву и тренируются в стрельбе из лука, а потом вроде бы оставляют. Экономят на похоронной команде. Я получил удар по голове и был какое-то время без сознания, когда же пришел в себя — рота уже ушла; я не порицаю их, что они приняли меня за мертвого, но не верю, что у меня хватило бы терпения объяснить все это, если бы я встретил их снова. Одну роту отделили от батальона, идея заключалась в том, чтобы показаться на дороге и отвлечь вас, моханцев, и побудить к мысли, что это все, что мы имеем в этом районе. Потом главные силы батальона, спрятавшиеся на вашем пути, могли разбить вас. Оригинальная идея.
— Моханцы не моя армия. У меня нет отечества.
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — Сэм глянул на меня. — Я тоже одинокий по образу жизни. Да, эти северомоханские яйцедеры, извини за выражение, подошли на девять часов позже, после того, как, вероятно, гонялись вокруг Хамбер-тауна; итак, убежав от нас, они разбили лагерь на ночь. Я определенно знаю, так как подходил к ним чертовски близко в темноте. Должно быть, отдохнули и провеселились до того времени, когда батальон набросился на них сегодня утром. Мы действовали не очень-то удачно?
— Не очень. Моханцев было слишком много. Два к одному, а то и больше.
— Парень джентльмен, — заметил Сэм и опустил раненую голову на колени. — Да, у начальства причуды, а солдаты погибли. — Я приметил, что Сэм Лумис был лесной житель; он имел мою привычку быстро взглядывать по сторонам. Вряд ли ему случится быть застигнутым врасплох неожиданным шевелением ветки или ползущей в поисках пищи по земле тварью. С Джедом это могло бы случиться — его взгляд не казался настороженным. От облысения даже брови Джеда превратились в бледные жгутики, что придавало ему вид большого испуганного ребенка. — Джексон, эта тонкозадая птичка почти готова. — Когда я снял ее с огня, он добавил. — Может, лучше надень свою обертку для яиц, принимая во внимание, что тот, кто находится там в кустах, я просто, черт бы все побрал, забыл упомянуть об этом… ну, понимаешь, она окажется женщиной. — Потом, взглянув на переполненного осуждения Джеда Сивера, он добавил: — Придет и станет настоящей забавой для молодого парня, не так ли?
Когда я оделся, Джед выкрикнул в мокрый лес тонким голосом:
— Ау, Вайлит!
— Не беспокойся, — обратился ко мне вполголоса Сэм, — я не отдал бы ее тебе, но она имеет широкий кругозор, как и широкую задницу.
Выходившая, прихрамывая, из расположенных недалеко зарослей женщина произнесла: