— Хорошо, — только смог я и ответить. Потом мне ничего не оставалось, как уйти.
Глава 3
Лето 1995 года
Мне исполнилось шесть лет. Однажды мне снился сон. Снова кошмар. Я ухожу в чёрную бездну. Тени, много теней. Я слышу их голоса.
— Ната, мы пришли за тобой. Пришёл твой час.
И в этот момент меня охватывал во сне крик. Я бежала от этих теней, а они меня догоняли. Я знала, кто может меня спасти, потому что я услышала издали в этом мраке теней далёкий идущий откуда — то сверху голос, кричащий мне: "Натааааааааа! а затем "Не бросай меня, не бросай!". Потом мрак для меня наступал снова. Случай с моим несостоявшимся утоплением стёрся у меня из памяти, я даже не знала, кому принадлежал тот голос, звавший меня. Мои кошмары во сне продолжались каждую ночь. Родители уже не знали, что со мной делать и обратились за помощью к врачам — психологам, которые только разводили беспомощно руками, выписывали кучу лекарств. Их усилия были напрасны. К сожалению, мне ничего не помогало. В тот год родители решили не отдавать меня в школу, посчитав, что всё равно я по возрасту ещё маленькая. Они уже не знали, как мне помочь. Петька приходил из школы с виноватым видом, потому что я сидела одна в комнате и ни к чему не проявляла интерес. Меня кормили, одевали, купали, со мной разговаривали, пытаясь хоть как — то расшевелить, заставить меня проявить волю к жизни. Окружавшие меня люди пытались мне просто банально помочь, но всё было бесполезно. Мама втихомолку плакала в своей комнате и в доме из — за меня была гнетущая обстановка.
— Господи, что с ней делать? Так не может вечность продолжаться. Психиатр сказал, что она абсолютно нормальная. У неё стресс. Она должна из него выйти. Ты мать, ты виновата в том, что она так сидит. Петя, возьми сестрёнку с собой. Вот и результат. Нужен какой — то толчок, чтобы она ожила. Куча лекарств и нет толку. Натка сидит, как будто бревно на дороге лежит, — ругался с матерью папа.
— А ты? — не отставала мать. — Когда ты с ней в последний раз общался, как отец? Когда? Когда водил куда — то? Она даже не умела плавать. Мы, её родители даже не знали о том, что наша собственная дочь не умеет плавать. А ведь ты мог бы её научить.
Родители стали чаще ругаться между собой из-за меня. Никто не знал, что со мной делать, пока не помог один случай. Однажды мама без всякой цели подвела меня к окну, чтобы я для разнообразия смотрела не только на стену, но и на то, что творится на улице. Она надеялась, что у меня должен к чему — то проснуться интерес. Кошмары продолжались, и я лишь нормально засыпала только на руках у матери в позе эмбриона. Меня, как куклу, только живую, подвели к окну. Мне всё равно было на то, что происходит на улице. Только в тот день я почему — то заметно оживилась и мама заметила, что я к чему — то или к кому — то проявила интерес. За окном стоял Сашка, о чём — то переговариваясь с Петькой.
— Мамаааааа! — крикнула я во весь голос. — Позови Сашу.
В тот день мать впервые со дня несчастного случая со мной, услышала мой голос.
— Нет, дочка, нет. Из — за него ты чуть не утонула.
— Мамааааааа, ааааааааааааааа- снова крикнула я, потом со мной случился приступ.
Я упала на пол и меня начало трясти. Вошедшему в дом Петьке было срочно велено звонить на номер Скорой помощи, прилетевшую к нам достаточно быстро. Врачи увезли меня в город, где меня снова обследовали, а маме разрешили лечь со мной в больницу, потому что я начинала устраивать истерики, если её не было рядом. В этот раз родителям попался толковый врач — психиатр, который стал в мельчайших подробностях расспрашивать маму о том, что могло спровоцировать у меня приступ. Затем он вынес свой вердикт.
— Мамочка, вы запретили спасителю девочки с ней общаться. Я знаю вашу историю. Во сне она постоянно в своих кошмарах слышит его голос. Если хотите её спасти, то юноша должен с ней общаться и по возможности быть рядом с ней, насколько это возможно. А иначе Наташа может и умереть. Её нервная система просто не выдержит такого длительного стресса. Больше мне нечего вам сказать. Я выписал Вам новые лекарства, они помогут на какое — то время купировать стресс, но проблему не решит. Думайте. Что для Вас дороже — здоровье собственного ребёнка или ваши глупые принципы, которые очень сильно вредят вашему ребёнку. Думайте и ещё раз думайте.
Через какое — то время меня вместе с мамой выписали, и мы поехали домой. Я снова сидела безучастной ко всему и родители сдались.
— Иван, что делать? — спросила мама однажды у отца. — Она опять постоянно смотрит в одну точку. Я боюсь за Нату.