Яцек. Бедроники. На Стегнах.
Таксист. По Вислостраде?
Яцек. Давайте.
Сзади останавливается маленький «фиат» и нетерпеливо мигает фарами.
Таксист. Спокойно. Нервы надо лечить.
«Полонез» съезжает вниз по улице, на одном из перекрестков водитель тормозит.
На полосе, по которой они едут, спиной к машине стоит человек; в руке у него шест. «Полонез» останавливается прямо за ним, но человек и не думает уходить. Таксист слегка нажимает на клаксон, мужчина с шестом оборачивается. Это тот самый модой человек, которого мы видели у костра и в коридоре больницы, — тот, который везде. Он смотрит водителю и Яцеку прямо в глаза; Яцеку от этого взгляда становится по себе. Молодой человек отрицательно качает головой: он своего поста не покинет. Возможно, впрочем, этим жестом он хочет выразить нечто совсем другое. Таксист ждет, пока не освободится встречная полоса, и объезжает мужчину с шестом.
Таксист. Опять чего-то, мать их, перестраивают.
«Полонез» едет по Вислостраде.
Яцек. Можете закрыть окно? Холодно.
Таксист поднимает стекло. Яцек смотрит на свои низко опущенные, чтобы водитель мог их увидеть в зеркальце, руки. Кисть, обмотанная веревкой, слегка посинела, кожа между витками вспухла. Машина замедляет ход и останавливается на пустынной этот час Вислостраде. Яцек с тревогой смотрит на водителя: неужели что-то заметил? Таксист машет рукой: с тротуара на мостовую опускается цепочка тепло укутанных малышей. Ведущая их воспитательница благодарно улыбается.
Таксист. Культуру иногда надо проявлять, а?
Машина трогается, Яцек снова разглядывает свою посиневшую руку. Пробует ослабить веревку, но для этого нужно всю ее размотать, чего он делать не хочет. Поднимает глаза.
Яцек. Здесь налево.
Таксист. На Бедронку лучше прямо.
Яцек. Мне удобнее с той стороны.
Машина сворачивает налево. Когда она приближается к перекрестку, Яцек командует.
Яцек. Теперь направо.
Машина поворачивает направо.
«Полонез» медленно едет по грязной ухабистой улице. В глубине справа виден одинокий домик. Яцек перематывает часть веревки на другую руку так, чтобы с полметра оставались свободно висеть; оба конца веревки крепко намотаны на кисти рук. Все это Яцек доделывает почти не глядя; закончив, говорит.
Яцек. Остановитесь. Дальше там не проехать.
Таксист. А я и не собирался.
Тормозит. Яцек перебрасывает веревку через его голову и, опустив руки, изо всех сил тянет ее книзу. Машина, проехав несколько метров, останавливается. Яцек не рассчитал: веревка впилась водителю в рот. Громко играет музыка. Видны испорченные зубы и искривленное лицо таксиста. Яцек понимает, что промахнулся, ослабляет захват, таксист мгновенно вцепляется в веревку, старается ее оттянуть. Он силен, но действовать ему неудобно. Яцек, напрягшись, упирается коленями в спинку переднего кресла, затягивает веревку на шее таксиста; под веревкой остается ладонь водителя. Свободной рукой он пробует схватить Яцека за руку, но безуспешно: Яцек сидит, откинувшись далеко назад.
Таксист протягивает руку вперед и нажимает на клаксон. Тем временем Яцек пытается, не ослабляя веревки, привязать ее к подголовнику кресла водителя. Тот вырывает вторую руку, веревка на мгновение провисает, Яцек ее натягивает, голова водителя запрокидывается, он хрипит, глаза выкатываются из орбит, он слабеет, но не отрывает руки от клаксона, понимая, что это — единственная надежда на спасение. Наконец Яцек какими-то нелепыми узлами привязывает веревку к подголовнику и выскакивает из ревущей машины. Возится с молнией своей сумки, молния не открывается, в конце концов он ее рвет и вытаскивает металлическую трубу. Машина перестает сигналить, водитель, собрав последние силы, старается вырвать из-под веревки подголовник. Яцек открывает переднюю дверцу со стороны пассажира, примеривается, бить неудобно, но он все же наносит водителю два удара — в грудь и по руке, которой тот заслонился.
Окровавленной рукой таксист выдергивает подголовник из спинки сиденья и, освободившись, хочет вылезти из машины, но он уже почти потерял сознание и только открывает дверцу. Яцек уже его поджидает и, когда водитель высовывает голову, изо всех сил ударяет по ней трубой: раз и еще раз. Снова замахивается, но окровавленная железка выскальзывает у него из рук, со звоном стукается о капот и отлетает далеко в сторону Водитель валится на сидение, Яцек тяжело дышит. Вокруг ни души. Яцек вынимает ключ из замка зажигания, пробует разные ручки, под распределительным щитком находит нужную. Дернув за нее, идет к багажнику. Обнаруживает то, что искал: одеяло. Возвращается в машину, обматывает одеялом голову водителя и с трудом перетаскивает тяжелое тело на соседнее кресло. Садится за руль, включает зажигание, и машина медленно, буксуя в грязи, движется к виднеющейся в отдалении насыпи.