Улыбнувшись, он шутливо развел руками в разные стороны, знаменуя окончание своего монолога и оставляя меня сидеть в полнейшей прострации. Что только что произошло? Но подумать мне закономерно не дали.
- И здесь у вас наверняка возникнет вопрос: а зачем, собственно, я снова вызвал вас к себе, верно?
Я кивнула, не издав ни звука, окончательно потерявшись в ниточках происходящего.
- Так вот, простите, что попусту побеспокоил, - произнес он. – В общем-то, из-за меня и произошла вся эта пренеприятнейшая ситуация. Если бы я вас не позвал, не было бы всего этого спектакля.
- Так к чему вы меня позвали, Антон Сергеевич? – холодно осведомилась я. – Что хотели узнать?
- Все, что хотел, уже узнал, Екатерина. Спасибо, можете идти.
Он что, меня выгоняет? Ну ладно! Паршивец!
Я резко встала со стула, подхватила опущенную на пол сумку и, бросив на прощание сухое «до свидания», вслед за Настей покинула кабинет. Нахал недоделанный! То сам же приглашает, что-то утаивает, а потом выгоняет.
* * *
Едва дверь за Катей захлопнулась, я с тихим вздохом закрыл лицо руками и протяжно застонал. Уже и забыл, как с девушками тяжело. А ведь всего лишь хотел спросить про эту самую Трясову, но сама судьба распорядилась так, что узнавать ничего не довелось. Все само пришло и легло мне в руки.
Я слышал их разговор от самого первого слова, с самой первой секунды их столкновения, но словно бабка-сплетница, стоял и слушал, не находя в себе силы вмешаться. О чем очень сейчас жалел. Но их перепалка была довольно занимательной. Значит, Настя понимала, видела, что я запал на ее подругу, впрочем, наверное, уже бывшую. Следовательно, при должной неосторожности, которую я сам себе позволял, вскоре узнают об этом и все остальные.
«Он мой». Против воли я хмыкнул, вспомнив запальчиво брошенные слова. Да уж, правильно выразилась Катя, глупо делить шкуру медведя, которого ты еще даже в глаза толком не видел, не то, что не поймал и не убил. Знала бы только она, что я уже почти две недели нахожусь в ее плену. Наверняка бы заговорила по-другому.
Меня тешило лишь одно: судя по всему, Катя тоже испытывала ко мне определенные чувства, раз так говорила подруге. Да, конечно, скорее всего, они были не настолько сильными, как у меня, но ведь все начинается с малого, верно?
И простит Катя, не хотел я раскрываться в своей навязчивой одержимости ею, не так скоро. Не после того, как сам же начал себе противоречить. Не желал открывать то, что продолжало спустя долгие годы болеть и кровоточить. Но, видимо, часть правды придется открыть уже сейчас
Бросил мимолетный взгляд на наручные часы, стрелка тех почти дошла до трех часов дня. Рабочий день неумолимо подходил к концу, а с насущными проблемами на сегодня я уже успел разобраться. Внутренне молясь, чтобы за время моего отсутствия не произошли никакие форс-мажоры, я быстро накинул пиджак, подхватил из платяного шкафа пальто и побежал в сторону выхода в надежде догнать девушку.
Глава 13
Морозный воздух приятно холодил нежную кожу лица, стараясь зарыться острыми иголочками как можно глубже. Я глубоко вдохнула, впуская холод в легкие, остужая горящее нутро. В уголках глаз заблестели предательские жемчужинки слез, а в горле встал ком. Дышать стало тяжело. Почему мне вдруг захотелось плакать? Я не знала. Сама же сказала, нет между нами никаких обязательств, никто никому ничего не должен. Тогда почему же скрытность Антона Сергеевича ранила в самое сердце?
Постояв немного на крыльце и остужая разгоряченные от переполнявших чувств щеки, я, медленно волоча ноги по снегу, неожиданно выпавшему посреди прошлой ночи, двинулась в сторону дома. Но не успела выйти за калитку, отделявшую территорию университета от общественного тротуара, как в спину послышался окрик довольно знакомым голосом. Сердце сжалось в болезненной истоме, и только тогда я наконец поняла во всей ужасающей четкости, что по уши влипла. Настя была права, в большинстве своем парни меня не интересовали, а все мои с ними диалоги не заходили дальше неловкого перекидывания парочкой ничего не значащих фраз. С Кощеевым… с ним все было иначе. Рядом с его сильным телом становилось легче дышать, едва заметная улыбка на губах выступала каждый раз, когда тот смотрел на меня на паре, пусть даже это и вызывало у кого-то приступы ревности. Меня тоже никто не волновал, я имела полное право быть счастливой. Пусть еще и не разобралась, каким именно образом этого достичь.