- Пойдемте, - сказала я, беря его за локоть и вновь выравнивая положение. – Отведу вас в квартиру, убедиться, что с вами все будет в порядке. А то еще упадете в подъезде, уснете там. Что о вас соседи подумают?
Тот на удивление не сопротивлялся, поэтому я, прихватив с полки прихожей связку ключей, быстро обулась и открыла дверь, выпуская Антона Сергеевича вперед, а затем вышла сама и закрыла за собой замок. Телефон я почему-то взять не подумала, но, казалось бы, зачем он мне нужен, не правда ли? Тут моя мечта только что извинилась за произошедшее, а теперь я иду к нему домой. О телефоне на тот момент в моей нерадивой головушке даже краем мысль не проскальзывала.
Квартира Кощея оказалась не так далеко от моей: всего на пару дверей левее и на противоположной стороне. Пара оборотов замка, и вот я оказалась в квартире самого Антона Сергеевича! В холостяцкой обители мужчины лет под тридцать.
Многие любовные романы, что я время от времени поглощала в свободное от учебы время, создавали у своих читательниц видимость, что жилище холостяка в большинстве случаев должно выглядеть примерно одинаково: повсюду валялись грязные носки, в раковине скопилась груда немытых чашек и тарелок, грозящая в любой момент рухнуть и погрести под черепками посуды любого, кто в этот момент окажется рядом, а в воздухе обязательно должен витать тошнотворный запах застарелого пота. Не знаю, то ли романы я читала какие-то странные, то ли представление о мужчинах у написавших их авторов было слишком уж… предвзятое?
Но ожидание и реальность, как это обычно бывает в жизни, не совпало и сейчас. Вместо адского беспорядка, что я уже приготовилась увидеть, меня встретила стерильная чистота пространства. Казалось, каждая вещь стояла на своем, лично для нее выверенном месте. Зимнее пальто, что было мне уже довольно неплохо знакомо, без единой складки разместилось в шкафу в прихожей, на вешалке из плотного черного пластика, ботинки выстроились в ровный ряд вдоль стены, сверкая начищенными до блеска носами. Однако внимательным взглядом я заметила несколько изъянов в идеальном порядке, но списала это на вчерашнее буйство хозяина. Все-таки, приходя из бара, в зюзю пьяный, думаешь явно не о том, в каком порядке поставить ботинки или как не наследить на чистом полу. Бросить бы вещи хоть куда-нибудь, да приткнуться, где лучше спится.
Впрочем, не мне осуждать Кощея. Я тоже жила одна, хоть по барам и не моталась, а порядка такого в квартире сроду не наводила.
- Прошу в мою скромную обитель, - едва разборчиво пробормотал Антон Сергеевич, вальяжно сбрасывая обувь в один из так нельзя кстати оказавшихся свободным углов. Я чуть слышно вздохнула и, когда тот прошел вглубь квартиры, скрывшись, судя по звукам открываемой бутылки, на кухне, поправила ботинки, поставив в один ряд с остальными, и прошла следом.
- Кроме пустой воды, вам следует попить чай, чтобы хоть немного полегчало, - произнесла я, оглядывая открывшуюся картину: мой многоуважаемый декан, растрепанный донельзя, стоял в домашней рубашке с распахнувшимся на груди воротом, обнажившим кусочек татуировки, и жадно пил прямо из девятилитровой бутылки. Струйка воды так сексуально стекала по его четко очерченной линии подбородка, спускаясь ниже, на чуть открытые ключицы, что я невольно сглотнула и смущенно отвела взгляд, не в силах унять зардевшие щеки. – Давайте я поставлю чайник, а вы пока ляжете и немного отдохнете?
- Не нужно, - мягко возразил тот, вновь подхватывая бутыль и наливая воду в чайник. – Бутылка слишком тяжелая, тебе не стоит поднимать такие тяжести.
- Я поднимала тяжести и больше этой, - обиженно заметила я, словно маленький ребенок, скрестив руки на груди, чем вызвала улыбку со стороны оппонента.
- Девушкам следует беречь себя, - заметил тот, включая газ под чайником, и повернулся ко мне, оглядывая так, словно видел первый раз. Впрочем, смотреть было, на что. Совершенно ошарашенная внезапным гостем, я выскочила в домашнем костюме, состоящем из фиолетовой футболки и в тон ей флисовых штанах, с небрежным пучком порядком загрязнившихся волос на голове. Переодеться я что-то не подумала, да и времени, если честно, не было. Представляю, что сейчас Антон Сергеевич видел перед собой, какое ему открылось зрелище. Ну и ладно, обстановка была не настолько формальной, чтобы выряжаться. Едва ли мужчину можно было назвать выглядящим лучше. Я хотя бы не отрывалась накануне, в отличие от некоторых.
От произнесенных слов чуть успокоившиеся щеки вспыхнули с новой силой, и я шумно втянула носом воздух, вызывая новую улыбку.
- Что это за сексизм? – выдала я, очевидно, не найдя ответа получше. Брови Антона Сергеевича удивленно поползли вверх, остановились где-то на лбу, затем медленно опустились, и только после этого тот ответил: