Но тут прозвенел долгожданный звонок, прерывая монолог преподавателя, и мы наконец вздохнули с облегчением. Несмотря на то, что предмет мне откровенно нравился, такое обилие важной, но сложной информации заставляло мозг буквально вскипать, а руку, записывавшую все за Кощеем – трястись от усталости. Впереди нас ждала вторая половина лекции, не менее сложная, но и не менее интересная. Главное, успевать записывать и попутно вникать.
* * *
Остаток пары пролетел практически незаметно. Антон Сергеевич стремительно вещал, больше не бросая в аудиторию вопросы. Впрочем, нам и некогда было напрягать мозги: все силы уходили на элементарное понимание произносимого. И когда наконец прозвенел спасительный звонок, на этот раз возвещавший об окончании тяжелой пары, аудитория мгновенно наполнилась радостным шумом.
Зашелестели закрываемые тетрадки, забегали молнии на пеналах, и это все стремительно полетело в сумки и рюкзаки. Я не отставала от остальных, хотя и немного тормозила, норовя остаться и спросить декана про предстоящую курсовую работу. Например, когда до нас доведут информацию по ней? Есть ли смысл начинать переживать уже сейчас? Меня пока еще этот вопрос не так сильно интересовал, но среди моей группы подобные волнения уже начались и постепенно набирали обороты. Нужно было успокоить нерадивых студентов, дать им глоток свежего воздуха перед предстоящей смертью.
Вскоре ряды заметно поредели, Настя с тем отморозком тоже скрылись в дверном проеме, и я решилась наконец подойти.
- Антон Сергеевич, - несмело позвала я, подходя ближе и нерешительно обнимая себя за локти.
- Да, Катя? Вы что-то хотели? – уважительное обращение «вы» неприятно резануло слух, но я прекрасно понимала причины подобного поведения. В стенах университета и речи быть не могло об иных взаимоотношениях.
- Хотела, - кивнула я. – Вы же знаете, у нас в этом семестре расчетная курсовая. Я хотела бы узнать, когда до нас доведут все условия по ее написанию, варианты работ и возможные требования?
- Катя, не переживайте, - мягко улыбнулся Кощей. – Я ответственен за проведение курсовой работы на вашем потоке и головой за нее отвечаю. Юлия Геннадьевна очень многое на меня оставила, и я постепенно разгребаю завалы. Но, уверяю вас, когда придет время, я все расскажу. Сейчас пока что очень рано за нее браться, у вас нет необходимой теоретической базы для ее написания. Ответил на ваш вопрос?
- Да, спасибо огромное! – отрапортовала я и спешно ретировалась вслед за остальными. Кончики ушей опасно алели от столь сокрушительной близости к Антону Сергеевичу, а внутри разливалось, словно теплое молоко, приятное ощущение, название которому я дать не могла, как бы ни силилась. Зато внутренний голос, уверена, сходу бы ответил, что за прекрасное и светлое чувство я испытывала. Но опять же, он предательски молчал.
За пределами аудитории меня ждал сюрприз. Весьма неприятный. Увидев того, кто стоял рядом с считывателями, я запнулась и упала бы, если бы сильная мужская рука не успела меня поймать.
- Так ты еще и неуклюжая? – раздался ехидный голос над самым моим ухом, и я шустро выдрала локоть. Голубые презрительные глаза смотрели на меня с издевкой, поэтому я поспешила отдалиться на максимально возможное расстояние.
- Что тебе от меня надо? – воскликнула я, поворачиваясь к незнакомцу лицом.
- Познакомиться, может, хочу, - осклабился тот, - а ты выставила меня перед всей аудиторией дураком. Еще и препод за тебя заступился. Вот интересно, он воспитанный такой или просто ему личико твое смазливое понравилось?
- Во-первых, у «препода», - вышедший из поточки декан сделал акцент на последнем слове, - есть имя. Если что, меня зовут Антон Сергеевич Кощеев, повторяю первый и последний раз для новеньких в нашем коллективе…
- Новеньких? – невольно перебила я Кощея.
- Да, - недовольно скривился тот. – Он перевелся к нам из технического университета на прошлой неделе по новой программе обмена студентами. А я взял на себя смелость его принять. А во-вторых, Данил, заступиться за более слабого должен каждый уважающий себя человек.