Глава 1
Звуки аварийной сирены волной разносились по коридорам лагеря, созывая жителей в главный холл. Несмотря на значительную частоту срабатывания, она закладывала тревогу в души людей, словно впервые, окрашивая темные, узкие коридоры красными огнями.
За дверью слышался ритмичный топот тяжелых сапог, плавно переходящий в легкий бег. Шум то успокаивался, то усиливался еще больше, пока не стих окончательно. Только сигнализация продолжала монотонно гудеть, но и она вскоре смолкла.
Свет мигающих ламп, проникающий в мою комнату, подсвечивал клубы пыли над полом.
Шум в ушах заглушил собой прежде образовавшуюся тишину. Я слышала, как сердце перекачивает кровь. Как монотонно отсчитывают время настенные часы. Как к горлу подступает тошнота.
Я сжала кулон в руках, стараясь сосредоточиться на холоде металла и рубина под пальцами. Но мысли предательски ускользали, убегая за секундной стрелкой.
2:32.
Нужно было собраться. Просто жизненно необходимо. Я пыталась встать, но тело не реагировало на мои безнадежные усилия. Ощущение, словно меня заперли внутри, и я бесконечно проваливалась в пустоту.
С каждой секундой звук часов становился громче, пока не перешел в отчетливый стук по стальной двери, нарушающий монотонное тиканье.
Один. Два.
Я почувствовала, словно упала в ледяное озеро. Дыхание замерло на несколько секунд, и после – вырвалось резким гулом наружу.
— Да?
Вдох.
Впервые я была мысленно благодарна тому, кто стоял по ту сторону двери.
— Выходи, — мое внимание захватывал знакомый голос. Я зацепилась за него, стараясь прокручивать услышанные слова в голове. — Бертáн скоро отправиться на разведку.
Все мышцы стало покалывать, когда я неуверенно встала с кровати.
Три. Четыре.
В глазах потемнело, и я невольно задумалась о том, как много времени провела без движения. Форменная рубашка, стиснутая под алым жилетом, впитала влагу с разгоряченного тела. Видимо, достаточно долго.
Выдох.
Я стянула с себя мокрую одежду, и моя кожа, обжигаемая резким холодом, в мгновение покрылась мурашками.
Часть вещей, выдаваемая для повседневной носки на территории локуса, не отличалась красотой в сравнении с основной амуницией. Льняная блуза скользнула по изгибам. Я заправила ее концы в мешковатые, так и норовящие скользнуть вниз, брюки.
Пять. Шесть.
Грудь почти перестала нервно вздыматься, когда я перевязала талию тканевым пояском и кожаной портупеей с множеством пряжек. Ремни обвили бедра, очерчивая их.
— Ты скоро? — девушка вновь постучала по двери, в этот раз прикладывая больше усилий. — Мы опаздываем.
Вдох. Семь. Восемь.
Я чувствовала, как взмок мой затылок, когда завязывала убранные с лица пряди в небольшой пучок позади. Пот струйками спустился по шее, пробегая вдоль позвоночника, пока не впитался в плотно прижатую ремнями блузу. На мгновение меня передернуло от вновь подступающей к горлу тошноты.
Выдох.
— Выхожу, — я подошла к стальной двери и замерла около нее, не решаясь отпереть замок.
Нет.
Я совершенно не хотела выходить, и уж точно не планировала это делать сегодня. Тем более в три, мать его, ночи.
Один. Два. Вдох. Четыре. Выдох. Вдох. Восемь.
Щелчок язычка замкá, подобно реле, перенес меня в настоящее. Я смотрела на Агнессу, стоящую прямо передо мной. С ее темных, с пурпурным отливом, волос бежала вода, оставляя мокрые пятна на форменной рубашке, а глаза светились недовольством.
— Слава Тáриусу! — она всплеснула руками. — Ты почему не в форме?
Девушка бегло осматривала мою одежду, пытаясь разглядеть комнату за спиной.
— Сегодня, — я на мгновение замялась, — уже суббота. И у меня все тело болит от формы.
Я поморщилась, вспоминая, как стойка рубашки сжимает мою тонкую шею, а спицы в жилете сдавливают ребра до синяков.
Агнесса подняла бровь, с явным презрением осматривая мой наряд. Ее волосы были собраны в две тугие косы, а на теле красовалась та самая форма, которую я ненавидела всей душой: черная рубашка с узорчатыми манжетами и планкой, высоким воротником-стойкой и золотистыми пуговицами. Талию и ребра сковывал алый жилет, перевязанный кожаными ремнями.