Лала рассказала нам следующее. Ее отец был ученым-химиком. В молодости он подавал большие надежды и ему прочили блестящую научную карьеру.
Женился он по любви. Вскоре у него родилась дочь, которую, в честь его матери, назвали Лалой. В семье царили покой и счастье. Но это продолжалось недолго. При рождения второго ребенка его жена и новорожденный погибли. Как потом стало известно, в результате халатности врачей.
Он пытался найти виновных, но наткнулся на какую-то невидимую, непробиваемую стену. Вначале его внимательно выслушивали и, посочувствовав, предлагали смириться, не вороша то, что, к сожалению, необратимо. Но по мере того, как он все чаще и чаще возвращался к своей трагедии, сочувствия становилось все меньше и меньше.
И наконец ему просто посоветовали не копаться в этом деле. Оказалось, что у того врача, который был виновен в гибели его жены и ребенка, есть очень влиятельные родственники.
Но ее отца остановить было уже невозможно. И однажды, узнав адрес того врача, он ворвался к нему домой и жестоко его избил. Его арестовали. От тюрьмы его спасло лишь то, что родственники этого горе-эскулапа не хотели огласки.
После этого отца уже нельзя было узнать. Он ожесточился, ушел из института, стал пить. И вот тогда, когда ему совсем стало невмоготу, он случайно встретил Назу. Она была намного моложе его, но и во много раз сильнее духом. Она буквально его вытащила из трясины, заставила бросить пить и взять домой Лалу, которая все это время жила у родственников в деревне. Но самое главное — она заставила его работать.
Наза в то время работала косметологом и предложила ему помочь ей в изготовлении кремов. Он согласился, и вскоре эта работа полностью захватила его. Ему удалось создать совершенно новые мази и кремы, обладающие просто чудодейственными свойствами.
А совсем недавно он изобрел принципиально новое средство в виде крема, которое обладало просто удивительным тонизирующим свойством. И этот крем — плод титанического труда ее отца — Наза должна была вывезти за границу и там предложить заинтересованным фирмам. В случае успеха она должна была заключить контракт. После чего предполагался выезд за границу Лалы с отцом. Так вот, именно в этих двух грузовиках и должен был находиться крем.
Вот вкратце и все, что рассказала нам Лала. Когда она замолчала, Фуад встал и молча побежал к нашей машине. Машина не заводилась. Тогда, схватив ручную рацию, чудом сохранившуюся в целости, он связался с парнями, оставшимися у первого грузовика.
Попросив их как можно быстрее добраться до нас, он еще раз осмотрел наш автомобиль и грузовик. Наша машина была безнадежна, а менять два ската у грузовика было слишком долго. Время же нас поджимало.
Минут через пять показался грузовик. Лихо затормозив прямо перед нами, он остановился, обдав нас горячей пылью. Из кабины выскочили наши парни уже без пиджаков, в одних рубашках. Быстро устроив наших противников в кузове среди тряпок, где уже лежали их коллеги из первого грузовика, мы с Фуадом и Лалой залезли в кабину, отправив ребят в кузов.
Фуад резко развернул грузовик, и мы помчались к городу. Только сейчас мы смогли по достоинству оценить эти невзрачные на первый взгляд машины. Грузовик был легок в управлении, руль прекрасно слушался, в кабине было чисто и уютно. Двигатель, тихо урча, мчал машину вперед. Посмотрев на спидометр, я недоверчиво взглянул на Фуада. Машина легко шла со скоростью более ста километров.
Вскоре показался караван, со всех сторон облепленный машинами полиции. Фуад связался по радио с лейтенантом. Как мы и ожидали, в караване ничего не обнаружили. Тогда он сказал лейтенанту, что они не останавливаясь проследуют дальше, чем неприятно удивил его.
Наш грузовик, не сбавляя скорости, пронесся по кромке шоссе, вызвав переполох в рядах нашей доблестной полиции. Мы спешили в загородный дом Сафарова, где, по словам Лалы, и находилась лаборатория ее отца. Мы ей ничего не сказали, но сами были уверены, что в этой лаборатории изготовляли не безобидные кремы, а производили переработку наркотического сырья.
Минут через десять мы выехали на шоссе, ведущее к дому Сафарова. Еще издалека мы заметили клубы дыма, высоко вздымающиеся в небо. Горел его дом. Около ворот суетились какие-то люди. Рядом находились две машины. Они стояли по обе стороны дороги так, что расстояние между ними было явно недостаточным, чтобы наш грузовик проехал.
Увидев наш грузовик, эти люди быстро скрылись за машины и открыли по нам беглый огонь. Но было уже поздно. Грузовик, разметав в разные стороны легковушки, на всей скорости врезался в деревянные ворота, которые, громко хрустнув, упали. Машина же, подскочив на рухнувших воротах, оказалась во дворе.