Эдуардо поставил тарелку посередине, и мы все какое-то время просто на нее глазели. Мэнни, кажется, нравилось то, что он перед собой видел. Винс смотрел с каким-то священным трепетом, потому что в процессе наблюдения за тарелкой несколько раз сглотнул и издал звук, похожий на «ах!..». Что касается меня, то я размышлял: должны ли мы это есть или использовать в каком-нибудь дико кровавом ацтекском ритуале. И я продолжал смотреть на тарелку в надежде, что на меня снизойдет озарение.
Его наконец ниспослал мне Винс.
— Бог мой, — выпалил он, и я понял, что нужно восторгаться.
Мэнни кивнул:
— Чудесные, правда? Только таки и не прошлогодние. — Он взял одну штуку, ту, которая с синим верхом, и уставился на нее в надменном восхищении. — Цветовая гамма устарела, а потом, еще эта жуткая дряхлая гостиница рядом с Индиан-Крик взяла и начала их копировать. Все равно, — сказал Мэнни, пожав плечами, и забросил пастелито себе в рот. Я был рад видеть, что никакого обширного кровотечения не последовало. — Порой так увлекаешься своими маленькими слабостями. — Он повернул голову к Эдуардо и подмигнул ему. — Иногда даже слишком. — Эдуардо побледнел и стремглав бросился в кухню, а Мэнни снова повернулся к нам, демонстрируя свой крокодилий оскал. — Что же вы их не пробуете?
— Я боюсь их кусать, — сказал Винс. — Они такие красивые.
— А я боюсь, что они в ответ укусят меня, — сказал я.
Мэнни сверкнул несколькими дюжинами зубов.
— Если б я только мог их этому научить, — сказал человечек, — то не был бы так одинок. — Он подтолкнул тарелку ко мне: — Прошу.
— Может, ты мне подашь их на свадьбе? — спросил я, подумав, что надо извлечь из всего происходящего какую-то пользу.
Винс больно ткнул меня локтем, но, очевидно, поезд уже ушел. Глаза Мэнни сузились и стали похожи на щелки, хотя впечатляющую работу его стоматологов все еще можно было наблюдать.
— Я не подаю, — сказал он. — Я присутствую. А где мне присутствовать, выбираю сам.
— А ты мне не скажешь заранее, что планируется? — попросил я. — А то, не дай Бог, у невесты аллергия на холодец из рукколы, приправленный васаби?
Мэнни крепко сжал свои кулачки, так что послышался хруст костяшек, и я понял, что наконец-то перещеголял этого завпищеблоком. Но не тут-то было: Мэнни расслабился и захохотал.
— Мне нравится твой друг, Вик, — сказал тролль. — Он храбрый.
Винс удостоил нас обоих улыбкой и снова начал дышать, а Мэнни принялся орудовать бумагой и ручкой, рисуя какие-то свои закорючки. Так я подписал великого и ужасного Мэнни Борка на поставку продуктов к моей свадьбе по особой цене — всего лишь двести пятьдесят долларов за порцию (со скидкой).
Все равно дороговато. Но, в конце концов, меня проинструктировали насчет того, что о деньгах я могу не беспокоиться. Наверняка Рита как-нибудь это решит — может, обойдется двумя-тремя приглашенными. В любом случае у меня оказалось не так много времени на переживания из-за каких-то там финансов, потому что мой мобильник начал задористо тренькать свою заунывную мелодийку, а когда я ответил, то понял, что Дебора не собирается подражать веселому тону моего приветствия.
— Приезжай немедленно.
— Я тут ужасно занят с канапе, — объяснил я. — Кстати, у тебя можно занять тысяч двадцать?
Она кашлянула и ответила:
— У меня нет времени на приколы, Декстер. Двадцать четыре часа через двадцать минут, и мне нужно, чтобы ты был здесь.
Таков обычай в отделе убийств — собираться тем, кто имеет отношение к расследованию дела, спустя сутки после осмотра места преступления. Необходимо убедиться, что всё под контролем и все в курсе. Кроме того, Деб уверена, что я обладаю талантом проникать в суть вещей, — очень глубокомысленно, но не соответствует действительности. Пока Темный Пассажир на перерыве, вряд ли в ближайшее время я смогу подтвердить эту способность.
— Деб, у меня серьезно нет никаких мыслей насчет этого преступления, — сказал я.
— Просто приезжай сюда, — сказала она и повесила трубку.
Глава 8
Движение на 836-й стояло на полмили вперед, начиная от поворота с 395-й, которая шла от Майами-Бич. Осторожно продвигаясь вперед, мы с Винсом наконец обнаружили причину пробки: на шоссе высыпался целый грузовик арбузов. По всей дороге была размазана красно-зеленая липкая жижа дюймов в шесть толщиной, в которой, словно мухи в варенье, застряли машины с разными повреждениями. Буквально по краешку магистрали проехала «скорая», а за ней устремилась вереница машин очень важных персон, которые не могли, как все, стоять в пробке. Всюду гудели сигналы, из окон то и дело высовывались кулаки, а где-то у меня над головой даже просвистела пуля. Как здорово снова вернуться к нормальной жизни.