-- Мастера Самоа, конечно.
-- Уполономоченный Смитт, об этом мне уже рассказал наш хозяин Амвросий. Я говорил, что хотел бы услышать лично о Вас, не о Вашей секретной миссии, а именно о Ваших навыках путешествия, обращения с дикими животными, возможно боевых умениях. Может быть Вы знаете иностранные языки или имеете другие полезные для путешествия знания?
Мое предложение агенту Смитту охарактиризовать его самого, как личность, поставило агента в темный тупик. Собравшись с мыслями, Смитт решил ответить, одновременно пытаясь не проговориться о своем истинном занятии. Я сидел и рассматривал чуть полноватого двадцатилетнего парня и грустил о потерянных им возможностях. Как можно так потерять человека? Этот парень мыслит себя только в плоскости работы. Он не видит себя, не понимает. Явно на службе этого юношу не баловали. Он был одет в достаточно потертые вещи, не приспособленные для путешествия. Обучение агента Смитта сводилось к месяцу занятий. Мне захотелось выяснить настоящую историю жизни Смитта, чтобы как-то ему помочь. Что я подразумевал под помощью, в тот момент я не знал и сам. Я решил внимательно выслушать агента Смитта сейчас, а потом посмотреть на его поведение в критических ситуациях, которых, как я знал, будет немало. "Пусть агент Смитт сам определить меру моего участия в своей жизни" - эта странная мысль оформила принятое мной решение.
-- Я родился в самой столице. - Эти слова Смитт произнес с гордостью за свое столичное происхождение. - В семье у нас почти восемь детей. - Заметив мой вопросительный взгляд на способ его счета, Смитт сразу же пояснил. - Один из моих братьев инвалид. Один богатый родственник помогал нам жить достаточно долгое время. Мой отец не достаточно зарабатывал для той жизни, о которой мечтала наша мать. Мама всегда хотела, чтобы все ее дети выучились, нашли достойную работу. Так вот этот богатый родственник нам помогал деньгами, но он же определял, чем мы будем заниматься. Два старших брата вынуждены были уйти служить в армию. Две сестры двойняшки вышли замуж по указанию этого родственника. Он подобрал им хороших мужей. Одна из моих сестер теперь живет где-то на Севере и навещает нас раз в два-три года. Другая же - осталась вдовой. С ее мужем произошел несчастный случай при выпечке хлеба. Теперь она занимается выпечкой хлеба. У нее маленькая пекарня. Еще один мой брат он инвалид, я уже говорил. Он служит в гильдии Гаяра. Мы самые младшие трое не получили образования, вообще не нашли свою дорогу. Дело в том, что этот богатый родственник прекратил оказывать нам материальную поддержку. Отец к тому времени умер. На руках у нас осталась больная, вся изработанная мать. Младшие двойняшки очень одаренные. Они так замечательно мастерят. Но чтобы учиться в гильдии Мастартеф, нужны деньги. Все наши братья и сестры помогают, как могут, в основном, конечно, та сестра, которая с пекарней. Все деньги идут им. У меня же не нашли особых талантов, и пришлось мне искать работу. Вот я нашел эту.
К концу своего рассказа Смитт вспомнил, что он выдает себя за другого, и не стал пояснять, что на такую службу идут или по призванию или по нужде. Но я его понял.
-- Очень у Вас получился печальный рассказ, уполномоченный Смитт, - я прокомментировал услышанное. - Так Вы особо не обучались?
-- Да, - согласился Смитт, но тут же вспомнив о важности своей мнимой секретной миссии от Совета, поправился, - нет.
-- Нет?
-- Да. Дело в том, что я многое умею сам.
-- Очень интересно, расскажите поподробнее.
-- Я хорошо выполняю различные поручения. Я хорошо приспособлен для путешествия.
Я решил не обращать внимания на первое признание и сосредоточиться на втором.
-- Присопособлены для путешествия, - повторил я за ним, - а как Вы это определили?
Смитт опять встал в тупик. Он стал акать и мыкать так нудно, что я решил ему подсказать:
-- То есть Вы уже путешствовали так далеко?
-- Нет, так далеко еще нет, - Смитт посмотрел на меня с некоторой долей благодарности. - Я путешествовал не так далеко.
На его слова мне вспомнился рассказ Ната о рапортах слежки за мной.
-- И все проходило благополучно?
-- Да, донн Васенька. У меня все всегда проходило благополучно.
-- Замечательно.
На этой оптимистичной ноте я предложил ложиться спать, чтобы завтра быть полными сил.
***
Еще пять дней пути были спокойными и расслабленными. Со Смиттом у нас установились спокойные отношения. Мне казалось, что он льнул ко мне с желанием услышать что-то новое и интересное из истории артефактов и отношений в торговой гильдии. За нашим общением с настороженностью наблюдал Амвросий, но по своей привычке не вмешивался.
Мы часто всречали караваны путешественников. Один раз мы разминулись с караваном донна Имбада. Он ехал в своей замечательной шапке-чалме впереди каравана и поприветствовал Амвросия.
На шестой день пути дорога стала уклонять на Восток. С юга ее закрывали горы. Эти горы снились мне ночью. Сути сна я не запомнил, но осталось ощущение, что мне надо сворачивать именно туда. Пришла пора оставить спокойный караван Амвросия, и последовать своим курсом.
Первое, что следовало сделать это расстаться с караваном, не вызывая подозрений. В первый раз в своей жизни мне никак не приходил в голову идеальный план расставания. Мысль подсказал Куль - помощник Амвросия. Он говорил с Амвросием о путешествиях, о том, что для путешественника самое тяжелое - это возвращаться назад. В путешествии, по мнению Куля, главное - это движение вперед. Мне представилось возможным выждать день или даже два и исчезнуть на ночном привале. Я собирался вернуться назад. Амвросий же бесспорно стал бы искать меня на месте исчезновения или где-то впереди. Может быть он даже приказал вернуться немного назад, но далеко бы не поехал. Следующая ночевка очень подошла для осуществления моего плана. Мы остановились на поляне рядом с дорогой. Это было обычное место привала. Поляна была достаточно хорошо обустроена. Шагах в ста от нее текла речка. Полянка была укрыта от ветра высоким кустарником и деревьями. В целом приятное место. Я не продумывал свой план в деталях, а положился на удачу. Вечером, когда мы обустраивались на этой полянке, я отдал Амвросию условленный знак. Он только кивнул в ответ и взглядом спросил, не надо ли мне чего. Я тихо сказал, что с удовольствием наловил бы в ручье рыбки на утро для завтрака.
За ужином мы сидели вокруг костра и весело трепались. Куль опять рассказывал страшные истории о путешествиях. Под конец ужина, который прекрасно приготовил один из служащих столичного Банка, Амвросий заявил, что я мог бы наловить им рыбки для особого завтрака. Все попытки возражений от других путешественников, Амвросий пресек сочным рассказом о рыбе, которую ему готовил мой дед Игис. Я выразил полное и безоговорочное согласие с предложением Амвросия, и сообщил, что буду этим заниматься с утра пораньше, а также попросил, чтобы мне не мешали.
Чуть позже Амвросий предложил мне место на краю поляны, чтобы утром я не будил всех своим топаньем. Наши спутники, предвкушавшие сладкие сны и последующий вкусный завтрак, залегли спать по раньше.
***
Я воспользовался тренировками дедушки по быстрому восстановительному сну, и уже через час двадцать был полон сил. Все остальные же крепко спали. Не поднимаясь, я пополз за кусты. Часовой, которым был наш повар, придремывал у костра, и моих поползновений не заметил. Еще раньше, пока все устраивались спать, я утащил в кусты свой походный мешок. У меня было время все устроить и скрыться. Пришлось пожертвовать лошадьми. Мне надо было устроить нечто правдоподобное похищению. Я обошел поляну кругом, подполз к нашим лошадкам и закрепил на дереве маленький артефактик. Это была вещичка с праздников. В определенное время он активировался и начинался шум со вспышками света. Я знал, что в этом амулете заложен шум толпы с криками диких зверей и вспышки как при фейерверке. Лошадки точно напугаются. Амвросию придется их собирать, что, несомненно, задержит поиски. Кроме того, это объяснит пропажу моей лошадки. А если еще не найдут одну или две лошади, то все замаскируется просто прекрасно.