- Увы, ваша честь, это необходимо, - сдержанно ответил Ницан. - Потому что последняя деталь... - он на мгновение замолчал. - Да, вы спрашивали, что значит - почти? Отвечаю: во-первых, я знаю, почему был убит Шаррукен Тукульти. Я знаю, кто его убил и когда. Я даже знаю, каким образом это преступление было совершено. Деталь, о которой я говорю - одно слово, связывающее все звенья моего расследования в одну цепь. К сожалению, это слово знает только один человек. Вернее, знал только один человек, - он указал на ложе. - Сам убитый. Это короткое слово я и хочу услышать. И потому надеюсь сейчас, здесь, в присутствии и с разрешения официальных лиц - имею в виду прежде всего вас, ваша честь, - провести сеанс посмертного допроса.
Все это Ницан произнес голосом ровным, даже безразличным. Словно речь шла о сущем пустяке, безделице.
Зато Амар-Зуэн едва не задохнулся от негодования.
- Что-о?! - вскричал он. - Да вы что, с ума сошли?! Проводить подобную процедуру при посторонних, неподготовленных людях! Да как вам вообще такое могло прийти в голову?! И потом: здесь нет лаборатории с необходимыми ингредиентами!
Сыщик довольно улыбнулся.
- Об этом я позаботился, - сообщил он, шагнул назад и сдернул со столика у окна тяжелое покрывало.
Увидев десяток сосудов самой причудливой формы, в которых переливались и блестели разноцветные жидкости, министр потерял дар речи. Воспользовавшись этим, Ницан быстро сказал, вновь обращаясь к президенту, растерянно взиравшему на происходящее:
- Его честь немного преувеличивает, ваше превосходительство. Конечно, предстоящая процедура не очень приятно выглядит со стороны, но опасности нет никакой. Известно, что некромагический сеанс - или, если хотите, временное оживление умершего - можно провести дважды, почти без всякого вреда для себя. Конечно, на третий раз неминуемо явление Убивающего-Взглядом-Калэба, но мы и не собираемся повторять процедуру трижды. Еще одного раза вполне достаточно.
- Почти! - взвился министр. - Снова ваше почти! Именно, что почти! А связи преисподней?! А некромантные цепи? А...
- Наш эксперт прекрасно владеет техникой очищения, - терпеливо ответил сыщик. - Пока что мы только раз проводили процедуру оживления. Следовательно, имеется вполне безопасная возможность ее повторить, - он выжидательно посмотрел на президента.
Тот, в свою очередь, взглянул на Набу-Дала.
- Не смейте! - воскликнул министр полиции. - Не делайте этого! Ни в коем случае! Это опасно!
Ницан, уже приготовивший необходимое снадобье и раскрывший толстенный фолиант на нужной странице, удивленно воззрился на бывшего ректора.
- Опасно? - переспросил он. - Конечно опасно, но ведь у нас еще в запасе одна попытка. Придется, разумеется, пережить несколько неприятных минут - не более того. Должны же мы, в конце концов, установить истину! Коль скоро иных путей нет, остается прибегнуть к некромагии. Впрочем, вы можете отойти в сторонку. Внимание Эрешкигаль и Нергала, в случае чего, будет приковано ко мне, я и получу предупреждение. Вы-то здесь ни при чем, ваша честь.
- Д-да... - пробормотал Амар-Зуэн. - Разумеется, ни при чем. Но это очень опасно.
Он отошел в дальний конец зала и там застыл, будто статуя.
- Итак? - Ницан вновь обратился к президенту. - Я жду вашего решения, господин президент.
Арам-Нимурта все еще пребывал в нерешительности. Ницана неожиданно поддержал новый лидер оппозиции. Его полное лицо покраснело.
- Давайте же! - раздраженно воскликнул он. - Давайте, господин президент! Нам нужно сегодня же покончить с этой историей и шумихой, поднятой газетчиками. Не знаю, так ли хорош ваш следователь, но ведь его выбрали вы! Причем по рекомендации министра полиции, - Набу-Дал посмотрел на молчащего в углу Амар-Зуэна. - Надеюсь, он понимал, кого рекомендует. И если этот человек, - он кивком указал на Ницана, - гарантирует завершение следствия при помощи какой-то магической процедуры, - предоставьте ему такую возможность. Иначе я могу подумать, что вы и его честь Амар-Зуэн не заинтересованы в том, чтобы мы узнали истину.
Это был удар точный и эффективный. Ницан мысленно зааплодировал Набу-Далу.
На министра полиции слова лидера оппозиции тоже произвели впечатление.
- Ну, если вы собираетесь представить дело таким образом... - буркнул он и повернулся к президенту. - Ваше превосходительство, я поддерживаю просьбу господина Бар-Аба.
- Хорошо, - наконец сказал президент, - я даю вам разрешение на проведение некромагической процедуры. Если вы действительно даете гарантию безопасности всех присутствующих.
- Разумеется, даю! - весело заявил Ницан. - Я же уже объяснил. И повторяю еще раз: опасной может быть лишь третья попытка оживления. А мы проведем сейчас вторую. Благодарю вас, ваше превосходительство. Теперь я попрошу всех - и вас, ваша честь, в том числе, - занять эти стулья и ни в коем случае не покидать своих мест во время всего сеанса.
Рассаживая гостей, Ницан весело насвистывал какую-то мелодию. Когда вполне естественная суета прекратилась, он приступил к магическим действиям. Разбрызгивая широкими движениями отвратительно пахнущую жидкость, Ницан время от времени поглядывал на своего бывшего ректора. Тот чертил в воздухе какие-то знаки, стараясь это делать незаметно. Сыщик покачал головой.
- Ну вот, - сказал он, прекратив насвистывать и разом посерьезнев. Прошу помнить, что я просил не покидать своих мест и по возможности не двигаться. Сейчас, в вашем присутствии, я проведу процедуру временного оживления и посмертного допроса господина Шаррукена Тукульти, убитого здесь, в этой комнате, позавчера, при пока что не проясненных до конца обстоятельствах. Я еще раз обращаю ваше внимание, что один раз органы следствия уже проводили подобную процедуру. Сегодня - последняя попытка. Если бы мы рискнули затем оживить убитого в третий раз, боюсь это закончилось бы плачевно. Но сейчас - сейчас вы, господа, в полной безопасности. Внимание! Я приступаю к заклятью.
Он закрыл глаза, протянул к покойнику руки с зажатой в них книгой и принялся нараспев читать заклинание, которое, похоже, не было знакомо никому из присутствующих - включая мага-эксперта и министра полиции. Лугальбанда и Амар-Зуэн недоуменно переглянулись, в глазах министра мелькнуло выражение растерянности.