- И не забудь попросить его тебя повысить в должности, милая, - ядовито бросила мне вслед Наталья.
- Еще слово, - резко остановившись, я повернулась к ней лицом, - и ты будешь свою челюсть с пола сломанными руками поднимать, усекла?!
И пока Наталья, пребывая в относительной растерянности от моих слов, стояла с открытым ртом, я поспешила скрыться с её глаз. От греха подальше. Не сдержусь, а меня ж еще и уволят после этого! За эту... цацу!..
В кабинет начальника я вошла сразу, как только секретарша доложила о том, что я появилась по величайшему зову его милости Зорина. Александра Игоревича. Вошла и застыла на пороге. А босс, приподняв взгляд от бумаг, которые изучал, посмотрел на меня впритык, жестом указал на стул, приглашая присесть. Это означает, что нам с им предстоит долгий разговор «за жизнь»? Или он заботится о моём здоровьем – на случай, если я буду падать в обморок от неприятных новостей, так хоть головой не ударюсь?..
Я опустилась на указанный мне стул и уставилась на Зорина. Что про него сказать? Импозантный мужчина. Невысокого роста, лишь на пару сантиметров выше меня, но зато подтянутый и поджарый, в свои шестьдесят три выглядевший подстать возрасту, седой в меру и в меру же морщинистый. Одевался он, видимо, по указке жены, всегда в новеньких костюмчиках, элегантный, аккуратненький, с выглаженными воротничками и опрятными галстучками. А еще запонки, скорее всего, подаренные любимой жёнушкой. Дедушка – божий одуванчик!
Но то, как он на меня посмотрел, заставило мою спину выпрямиться и откинуться на спинку, приготовившись к атаке. Сейчас начнётся бой – не на жизнь, а насмерть!..
- Олеся Викторовна, должен сообщить вам... – начал Зорин медленно, оттачивая слова.
- Пренеприятнейшее известие? – предположила я, улыбнувшись уголками губ. Зря. Он и слова-то такого не знает – «улыбаться».
-… что вы попадаете под сокращение, - не обратив внимания на моё замечание, пророкотал начальник.
И пошути вот с таким! Ходячая ледяная глыба, которую и ледокол «Ленин» сломить будет не в состоянии.
И тут... до меня доходит. Я чуть со стула не взлетела от испуга и шока.
- Что-о-о?! – Глаза мои, ей-богу, превратились в блюдца. – Как это – под сокращение?!
- Вы не в курсе? – приподняв дужку очков, взирает на меня начальник.
- Вообще-то, нет, - сквозь зубы выдавила я.
- Ставлю вас перед фактом, Олеся Викторовна, - равнодушно и безэмоционально заявил мужчина.
Ну, надо бы уже и возмутиться, чего это я сижу и помалкиваю?!
- А почему, собственно говоря, я?! – ощетинилась, набрасываясь на начальника своим грозным видом.
- Слишком много погрешностей, оплошностей, замечаний, недовольств, - заявил тот как ни в чем не бывало.
Что-о-о?!
Ну, ладно, может, и так, но кто же вспомнит о перспективе роста? О том, что я еще молодой, начинающий (вот уже два года как) сотрудник!? Кто протянет руку помощи в трудный момент?! И к тому же, рекламное агентство, это вам не шутки!
- Я могу профессионально вырасти! – воскликнула я. - Мне просто нужно время.
- Оно у вас было. Как долго вы у нас работаете?
- Почти два года, - с неохотой признала я. Сейчас понесётся...
- И за эти два года, Олеся Викторовна, - да когда же он перестанет-то уже величать меня так?! – Что вы сделали хорошего для нашего отдела?
Его очки поползли вниз, а мои брови вверх.
Ну, что-то ведь должно было быть! Ну, хоть что-нибудь.
Интересно, а неподписанный контракт с бумажной фабрикой считать, как плохое или как хорошее?.. Скажем прямо, фабрика была не очень, и бумага у них что зря, да и вообще... не очень-то и хотелось...
- Олеся Викторовна? - услышала я голос шефа. - Вы так много сделали? Никак не можете подсчитать?
Вот те раз, а он еще и шутить умеет?! Неожиданно...
- Да, знаете, - пробормотала я, - пальцев одной руки явно не хватает...
- Неужели? – его брови взметнулись вверх. – Поделитесь.
Ага, разбежался. Врёшь – не возьмёшь!..
- А, давайте, я вам в письменном виде предоставлю? – предложила я, горящими глазами взирая на него.
Он чуть не подавился.
- Что?..
- Я очень хорошо пишу, - ну, конечно, с моей-то учительницей по правописанию! - И почерк у меня хороший!
- Вы издеваетесь? – с изумлением выдохнул Александр Игоревич, глядя на меня в упор.
- Нет! – Заявила и головой затрясла для пущей убедительности. – Как бы я могла?..
Поверил он мне или нет, как-то и неважно стало.
- Ваша работа, - строго сказал Зорин, - не выдерживает никакой критики, Олеся Викторовна. И хотя я вижу, что вы – довольно способный, перспективный сотрудник... – Он задумчиво покачал головой. - Тем не менее... Вы, насколько мне известно, сорвали уже два контракта?
Ага, значит, фабрику он всё-таки не посчитал! И то радует...
- У вас есть какие-нибудь идеи, как вы можете доказать, что заслуживаете... доверия потенциальных клиентов? – спросил он, оглядев меня взглядом, в котором, как мне показалось, мелькнуло нечто, похожее на понимание.
- Идеи? – сухо пробормотала я – аж в горле запершило от неожиданности.
- Так, - протянул начальник, усаживаясь в кресле удобнее, - всё ясно...
Нет, ну что же вам ясно-то?! Ничего еще неясно!
- Я исправлюсь! – клятвенно пообещала я, перекинувшись чуть ли не через стол и уставившись на него в упор.
- Пяти минут хватит? – отдвинувшись от меня, поинтересовался Александр Игоревич.
- Почему именно пяти? – удивилась я, насупившись.
- Потому что через пять минут я собираюсь подписать приказ о вашем сокращении, - сухо пояснил мужчина.
- А, может быть, есть возможность как-то исправить положение? - вымученно поинтересовалась я. - Мне дадут второй шанс?
- Второй шанс? – задумчиво пробормотал Александр Игоревич. – Не уверен, что вы справитесь...
- А как вы об этом узнаете, если не разрешите мне попробовать?
Смотрел он на меня несколько секунд, но как-то так оценивающе, вызывающе. В груди моей теплилась надежда. И не зря теплилась!..
Через несколько бесконечно долгих секунд Зорин улыбнулся. Умеет, всё-таки!
- А вы умеете убеждать, Олеся Викторовна, - усмехнулся он. - Хорошо, даю вам месяц. Если не справитесь с очередным заданием, подпишу приказ. Всё ясно? - Даже ежу!
- Конечно, - пробормотала сухо, поднимаясь, и, как заворожённая, следя за тем, как Зорин кладёт листок с моим именем в списке претендентов на сокращение в стол.
Жаль, кража со взломом никогда не была моим коньком!
Из кабинета начальника я выходила раздражённая, взбудораженная и вся на нервах – тронь меня, и прибью!
Даже Уваров не стал острить, заметив моё нервное состояние, а молча прошествовал мимо моего стола, хотя направлялся, я была уверена, именно ко мне, чтобы язвительно уколоть.
Вот же... Всего месяц на выполнение задания!? Красотень!..
Хотя, зачем сразу впадать в депрессию, успею хоть гроб заказать и поминальную службу, чтобы с достоинством и всеми почестями похоронить свою работу под грудой пепла.
Потому что в чудеса я как-то не верила.
С тех самых пор, когда Никита Парамонов предложил мне дружить и отведал отпечатки моих ботинок на своей филейной части.
А дома меня ждал еще один «сюрприз»...