А надо мной уже дамокловым мечом висело обещание, данное Александру Игоревичу – работать, работать и еще раз работать. Не покладая рук, не разгибая спины и... далее по списку.
Следующие три дня я ходила, как пришибленная, вновь недосыпая и маясь головными болями, отчего со мной в офисе уже и разговаривать боялись, даже Наталья и Уваров.
Я уже готова была откусить себе язык за опрометчивые слова, данные боссу, засыпая над ватманными листами в обнимку всё с той же пресловутой банкой кофе, когда узнала эту новость. Радостную новость о том, что наш начальник Александр Игоревич Зорин был приглашён в город на Неве, дабы там руководить филиалом фирмы.
Я восприняла эту новость, как благословение небес за все те неудачи и несправедливости, что свалились мне на голову в последние дни. Это было знаком, что всё в этой жизни не так и плохо, и даже в сером дождливом небе можно увидеть голубой кусочек хрустального небосклона.
Ага, размечталась!
Радовалась я всего день, может, чуть больше. До того момента, когда Зорин, вызвав меня в кабинет, заявил, что ничего не забыл, что отлично помнит о нашем с ним уговоре (до чего же хорошая у него память!) и что доложит обо всем новому директору по рекламе. С которым он нас всех познакомит на прощальном корпоративе.
Повозмущавшись про себя, пыхтя от недовольства и морщась, я, едва шевеля ногами, вышла из его кабинета.
Вот так обломалась моя мечта выставить себя перед новым боссом в лучшем свете. Оказывается, мой – пока не бывший - шеф, обвёл меня вокруг моего же пальчика, обрезав мне пути к отступлению.
А как всё хорошо начиналось, думала я, просыпаясь утром самого ужасного дня в своей жизни. Почти всё... Но не в тот день!..
Уже утро не задалось. В шесть утра позвонила мама. Наверное, она имела весьма слабые представления о том, что у меня еще раннее утро, и вставать мне на работу лишь через час. Хотя как она могла об этом забыть, когда у неё в Париже была еще глубокая ночь, я не понимала. Не заботилась о моём здоровом сне и баба Поля, которая позвонила почти сразу же после маминого звонка. И я, фыркая, матерясь про себя, мыча что-то себе под нос, делала вид, - надеюсь, успешно, - что безумно рада слышать их обеих.
Обе интересовались моим самочувствием, поведением, жизнью и деятельностью. Наверное, проверяли, не напилась в стельку ли я на радостях, что меня оставили одну дома, и не подпалила ли квартиру!
Я уведомила их, что всё в порядке, и что пожар главных комнат дома у меня запланирован на конец месяца.
Родительницы повозмущались, поохали, красноречиво повздыхали, запрещая мне делать глупости (будто я нарочно их всегда делала) и продолжили интересоваться моими делами.
Об этих самых делах, а точнее, о моём несостоявшемся знакомстве с новым соседом, я решила умолчать. Зачем травмировать их и так шаткие нервы и нестабильную психику? Я же точно знаю, что они, выведай у меня правду, стремглав, что одна, что другая, сядут на поезда и самолеты и примчатся ко мне, спасать свою падшую ниц девочку из лужи греха и порока. Только этого мне и не хватало для полного счастья! Зато я гордо поведала им о том, как справляюсь на работе, и как меня ценит начальство. Да, пришлось немного приврать, но чего только не сделаешь ради благополучия своих родных?
С этими самыми родными я попрощалась как раз в тот момент, когда прозвонил будильник. Цензурных слов, чтобы выразить всю степень своего недовольства, я так и не нашла, а потому решила промолчать.
Встала я в тот день не с той ноги. Маркиз, почувствовав это, даже на глаза мне не попадался, фиалки, вяло махнув засохшими листочками, жалостливо склонились к земле, - взывая к моей совести. Совесть моя проснулась в одно мгновение, и я мысленно пообещала уделить им время, но напрочь о цветах забыла уже через пять минут.
Наскоро позавтракала, проглотив бутерброд и выпив чашку чая, и, нацепив на себя первое, что попалось в шкафу, поплелась к входной двери.
Инстинкт самосохранения во мне не отмёр даже через две (почти) недели, а потому первым делом я выглянула в дверной глазок, наблюдая за соседом. Но, к моему удивлению, он на лестничной клетке около лифта так и не появился, ни через десять, ни через двадцать минут. Может, заболел? Раньше уехал? Меня поджидает?..