— Как вы? — спросила девушка, видя, что её гостья хранит молчание.
Та вздрогнула и выдавила улыбку.
— Всё х-хорошо.
— Расскажите мне о вашем сыне?
Лили была поражена. Тёмная Леди никогда ни к кому не обращалась на вы. Тем более к такой как она, маглорождённой волшебнице. И эта просьба…такое впервые звучало из этих уст, с более чем правдоподобным участием в голосе. Нельзя было сказать, что такие слова не приносили боли, но эта рана уже настолько подверглась изменениям времени и судьбы, что душевные муки казались какой-то забытой трагедией, словно она видела это через телескоп. И всё же, верить дочери Волдеморта было нельзя.
— Мой сын погиб в возрасте одного года. В Годриковой Впадине. Вам, конечно, известно.
Это прозвучало так сухо, так равнодушно, что сердце Гермионы не выдержало. Она встала. В её карих глазах стояли злые слёзы.
— Нет!
Женщина отшатнулась.
— Не бойтесь — девушка сразу пришла в себя, сделав шаг назад — Мэрлин, какое же чудовище здесь было вместо меня!
Миссис Снейп стояла с широко открытыми глазами, шокированная метаморфозами Тёмной Леди. Северус был прав. Она странно себя вела.
— Мой муж… — Лили сильно рисковала, говоря это — рассказал о воспоминаниях…к-которые вы…
— Показывала ему?
Женщина кивнула.
— Позвольте…и мне взглянуть… — расхрабрилась она.
Гермиона пожала плечами.
— Как? Вы владеете легилименцией?
— Северус научил меня…кое-чему. Я говорила вам это на прошлой неделе.
— Меня не было здесь на прошлой неделе.
Их взгляды встретились. Воспоминания стали мелькать как яркие картинки, выпущенные на свободу. Девушка не сразу почувствовала, что Лили перестала смотреть. Она открыла глаза и увидела её перед собой. Женщина сидела на кровати, вероятно, не понимая что делает. По бледным щекам струились безмолвные слёзы, капая с подбородка на тёмную мантию. Гермиона положила руку ей на плечо.
— Ваш сын жив. И он победил. Вы погибли, защищая его, и профессор Снейп тоже. Но разве, несмотря на это, мой мир хуже вашего? Вы вообще счастливы здесь?
Лили зарыдала, не в силах справиться с чувствами, только отрицательно мотая головой и всхлипывая.
— Вы должны мне помочь. Вы должны мне помочь вернуться. Мне кажется, вам известно где находится Альбус Дамблдор. Прошу вас… Я хочу с ним поговорить.
Она совершила ошибку, сказав это. В зелёных глазах её собеседницы мгновенно высохли слёзы. Женщина встала, взметнув рыжими волосами.
— Так вот зачем вы позвали меня?! Вам нужен он?! Дамблдор?! Вы лишь за этим всё это придумали! Заставили поверить вам!.. Но я не знаю…мне не известно его место положение! Оставьте меня в покое и ищите сами своих врагов! — Лили было всё равно, что с ней сделают за такие слова.
— Нет же, нет! — испугалась девушка.
Но было слишком поздно. Миссис Снейп была непреклонна.
— Простите меня, моя госпожа. Но я ничего не знаю. Позвольте оставить вас.
Гермиона опустилась на кровать. Она потеряла, казалось, единственную надежду на возвращение. И почему она решила, что Лили может знать?..
— Идите…
Как только дверь закрылась за женщиной, девушка откинулась на подушки и невидящим взором уставилась в потолок, но спустя мгновение вскочила, будто опомнившись, и снова бросилась к двери.
— Лили! — не успев придумать как назвать её по другому, крикнула Гермиона.
Та замерла в конце коридора, а после медленно развернулась и пошла обратно.
— Проходите — она почти втолкнула жену Снейпа к себе, и захлопнула дверь.
Девушка прекрасно понимала, что теперь, после напоминания о Дамблдоре, миссис Снейп будет втрое осторожна в своих словах. Но было кое-что, способное изменить мнение Лили на кардинально противоположное. Гермиона скрестила пальцы на удачу и произнесла.
— Я могу воспроизвести вещественного патронуса. Если хотите — говорящего. Это подтвердит мои слова.
Произведённый эффект был ожидаем. Женщина не поверила ей. И более того, она как будто отгородилась стеной, становясь незаметной для чувств и ощущений той, что стояла напротив.
— Но, моя госпожа… это заклинание… оно запрещено первым декретом об использовании чар — Лили поклонилась и отступила ещё, вжимаясь в запертую дверь — вам должно быть известно.
— Этому меня научил ваш сын — возразила девушка.
Лили с ненавистью взглянула на свою госпожу, в глазах появились слёзы, вероятно, застилающие ей обзор. Тёмная Леди не имела патронуса и не могла этому научиться так скоро. К тому же, сколько можно было использовать память её сына в своих грязных делах…
— Вы лжёте!
Гермиона вздёрнула подбородок и вышла в центр комнаты.
— Эспекто Патронум! — серебристая выдра вылетела из палочки и стала нарезать круги под потолком, оставляя едва заметный след.
Рыжеволосая женщина наблюдала за ней своими изумрудными глазами, не веря в то, что видит.
— Это какая-то шутка?
— Нет! — девушка отчаявшись, опустилась на колени перед ней и схватила за полы тёмной мантии — прошу вас. Поверьте мне. Ваш сын жив. Он счастлив и он победил. Я вновь говорю вам это и вновь умоляю вас мне поверить…
Лили некуда было отступать. Она плакала. Но страх перед Гермионой был так силён, что слова никак не хотели слетать с её губ. Та продолжала уговаривать, желая, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
— Каким-то образом у меня осталась магия здешнего прототипа, но я не чувствую разницы. Я маглорождённая так же как и вы. Я лучшая подруга Гарри.
Лили плакала и только отрицательно качала головой.
— Профессор Снейп…я его понимаю. Он любит вас, и ради любви к вам делал всё в моей реальности. Но здесь, у него есть то, что так желало его сердце, он не захочет ничего менять… Ради счастья вашего сына, ради светлого будущего, прошу вас поверить мне…
Гермиона умоляла. Она тоже плакала, чувствуя, как последняя надежда в лице матери Гарри Поттера тает, оставляя пустоту в сердце.
— П-простите. Я не могу вам помочь — заплаканная, но по прежнему такая же упрямая, миссис Снейп стояла перед ней.
Плачущая дочь Волдеморта — это ещё то зрелище, которое не каждый мог увидеть, а ей довелось. И всё же, Лили не верила.
Поняв, что все её действия ни к чему не приведут, девушка встала и постаралась сделать наиболее высокомерное лицо. Она вдруг подумала, что не может доверять тем, кому могла бы доверять в своей реальности. Возможно даже Дамблдору. Здесь всё иначе и пути к спасению нужно искать не через тех, от кого следует ожидать помощи. Ещё чего доброго Волдеморту станут доступны её мысли, а, пожалуй, единственным и самым счастливым обстоятельством в этой ситуации было то, что оклюменция Тёмной Леди перешла и ей, иначе всё было бы кончено ещё в Дельфах. С Лили же и Снейпом явно было что-то не то, одинаково обладая оклюменцией, муж и жена скрывали что-то важное, что-то, способное помочь Гермионе. Реакция на вопрос о старом волшебнике всё объясняла. Желание докопаться до истины стало зарождаться в сердце девушки, по каплям наполняя его как бокал. Но сейчас был неподходящий момент для этого.
— Вы можете идти… — она достала палочку — Лили…
Та, повернувшаяся было, чтобы уйти, вновь откликнулась на своё имя, взглянув на свою госпожу, и застыла на месте от попавшего в неё невербального заклинания. Взгляд женщины расфокусировался, но вскоре вновь пришёл в норму. Она удивлённо огляделась.
— Моя госпожа, вы звали меня?
Гермиона улыбнулась одними уголками губ.
— Нет. Я передумала. Всё в порядке. Вы можете идти.
Во второй раз за последний час дверь закрылась за матерью Гарри. Девушка долго смотрела на то место, где та только что стояла, а после вернулась к кровати и легла. В её душе царила пустота, как после прошедшего урагана. Она ничего не чувствовала и не замечала. Белая дымка сна быстро окутала её и увлекла в мир грёз и фантазий. Сны были странными и очень яркими. Гермиона сидела в белом балахоне в центре огромного дворцового зала, а вокруг неё ходил светловолосый Аполлон, смеясь божественным смехом и метая молнии из небесно-голубых глаз.