Мама натянула резиновые перчатки, ушла в кладовку и через пару минут вернулась с яйцеобразным птичьим домиком и пачкой старых газет. Рита развернула одну из них на кухонном столе.
— Хорошо, что я положила ее у входа, — мама поставила клетку на стол, протерла решетки и открыла холодильник. — Налью Мане молока, чтобы не бегала за нами.
— Бесполезно, — нехотя заметила Рита, вынимая из клетки птичью поилку, — сейчас нашу кошку интересует только птичка.
Мама наполнила блюдце и поставила его на пол, но Маня не стала пить молоко.
— И как ты понимаешь, чего она хочет, ума не приложу.
— Просто чувствую, — Рита постелила на дно клетки чистую газету и насыпала в кормушку горстку пшена.
— А я думаю, она хочет сцапать птичку. Следи, чтобы Маня не пробралась в твою комнату, или лучше скажи ей, чтобы шла на улицу.
— Она хочет посмотреть, как мы посадим птичку в клетку, — нехотя пояснила Рита, наливая воды в чистую поилку. — Ничего не случится.
— Ты уверена? — на всякий случай усомнилась мама, но, заметив утвердительный кивок дочери, привычно положилась на ее знание кошачьей природы. — Ладно, пойдем ловить твою канарейку.
Дочь Улановых с детства дружила с кошками. Осторожные и бесстрашные животные, гуляющие сами по себе, подбегали к маленькой Рите и безропотно позволяли ей совершать с собой действия вопиюще оскорбительные, например, тискать до тошноты или даже бесцеремонно оттащить себя за хвост. Что бы она с ними не делала, кошки оставались лучшими подругами девочки, ее стражами, учителями и советчиками, Рита же понимала их так, будто общалась с ними на особом языке, непонятном, порой неслышном для других.
В спальне царила полная тишина, птичка как будто исчезла.
— Улетела в нижние комнаты? — предположила мама.
— Нет, я закрывала дверь. Ой! Когда эта мелюзга успела сотворить такой кавардак?
Строй лосьонов для очищения кожи и коробочек с таблетками будто разворошили; упаковка с ватными дисками валялась на полу; гигиенические салфетки испачканы – канарейка нагадила прямо внутрь вскрытой упаковки.
— Крошечное стихийное бедствие… — Рита деловито прошлась по комнате, хлопая в ладоши. — А ну быстро покажись! Мы принесли тебе домик.
Кошка запрыгнула на туалетный столик. Из-за шкатулки тут же раздался звук маленьких крыльев, бьющихся о препятствия; птичка вспорхнула, опрокинув на пол флакон с дорогим средством.
— Ах ты, маленькая хулиганка!
— Смотри-ка, — удивилась мама, — Маня и правда не охотится, хотя знала, где искать.
Оранжевое чудо подлетело к окну и со знанием дела уцепилось за тюль. Рита ловко завернула полу занавески и накрыла беглянку ладошкой.
— Осторожно, не придуши, — забеспокоилась мама.
— Попалась, дебоширка! — Рита погладила пальчиком малюсенькую головку и выпустила птичку в клетку.
Канарейка тут же вспорхнула на жердочку.
— Какой сочный оранжевый цвет, — удивилась мама, восхищенно разглядывая птичку. — Смотри, у нее на груди белое пятнышко!
Маня устроилась около клетки и с интересом наблюдала за птичкой. За дверью раздался басистый мужской голос.
— Полина!
— Да, Марк, уже иду, — мама суетливо взглянула в сторону настенных часов и улыбнулась дочери. — Твой отец – это человек-распорядок.
Рита не удержалась от иронии:
— По твоей милости завтрак задерживается на целых пять минут! Безобразие! Ты хоть понимаешь, что твоя непростительная халатность ставит под угрозу безопасность российского государства?
Полина хохотнула, настороженно взглянула на кошку около клетки с чудесной птичкой и направилась к двери, попутно напоминая:
— Приходи на летнюю веранду, завтракать будем там.
— Я пока не хочу, — меланхолично отказалась Рита, — нам с Маней нужно поболтать и поискать то, что спрятано.