Правду, которая не назовет в числе вандалов, отправленных в ссылку этой ночью, молочного брата Джексома, лорда Руатанского…
Возле ворот цеха стояли несколько мужчин и женщин. Рядом расположился Рут’, ожидавший возвращения своего всадника.
— Если сегодня или завтра вам будет нужна помощь, мастер Тагетарл, — выйдя вперед, начал мужчина, — то мы охотно поможем вам в починке и ремонте.
Тагетарл поблагодарил их, понимая, что двери цеха все равно придется заменить. Стальные двери способствовали бы его душевному спокойствию, однако он скопил недостаточно марок, и он сомневался в том, что у цеха кузнецов сейчас найдется время для такой работы.
— Если среди вас есть плотник…
— Пятеро, мастер Тагетарл, — именно поэтому мы и решились обратиться к вам именно сейчас.
— Я крайне признателен вам. Приходите утром, когда вам будет удобно.
Из ночного сумрака вынырнули два файра; они устроились на плечах у Рошинн и Шпильки, после чего все наконец вошли в цех. Все — кроме Джексома, который, подойдя к своему дракону, взобрался ему на спину. Тагетарл поднял руку, прощаясь с ним, но, должно быть, лорд-холдер его не увидел. В молчании Шпилька и Тагетарл закрыли ворота; Шпилька тут же направился на чердак, куда, по всей вероятности, уже удалились его помощники. Тагетарл и Рошинн свернули направо и поднялись к себе.
Утром, когда пятеро плотников поставили новые двери — из наилучшего, самого прочного дерева, с гордостью уверили они Тагетарла, — мастер-печатник отправился на станцию скороходов, чтобы отнести туда отчет, который они с Рошинн составили за эту бессонную ночь.
Смотритель станции Арминет прочел текст, поджав губы.
— Отлично сказано, мастер Тагетарл, — заметил он. — Честно. Мы приложим этот отчет к каждой посылке и к каждому письму, которые будут отправлены отсюда. Может быть, мне даже понадобятся еще копии.
Тагетарл попытался возражать, с ужасом думая, во сколько же ему обойдется это ночное происшествие.
— Оставь свои марки в покое, — прибавил Арминет, отодвигая и те, которые положил перед ним мастер-печатник.
— Но это заявление цеха арфистов….
— Это общественное дело, — ответил Арминет, выпрямившись с достоинством: он был довольно высокого роста, хотя и пониже, чем Тагетарл. — Я тут решаю, что моя станция будет распространять, а что нет. Жители Широкого Залива прекрасно видели, какое позорное деяние совершили люди без холда и цеха, мастер Тагетарл, и остальные должны узнать об этом, причем так, чтобы ни у кого не осталось сомнений даже в малейших деталях этого дела. — Он постучал пальцем по последнему абзацу отчета. — Поскольку я был одним из свидетелей, могу подтвердить, что все было именно так. Благодарю, мастер Тагетарл. И пусть никто не говорит, что скороходы сделали меньше, чем могли бы.
— Ты узнал одного из них, не так ли, Джексом? — тихо спросила Шарра, весь день с тревогой поглядывавшая на мрачного и молчаливого мужа.
Она знала, что прошлой ночью его куда-то вызывали. Вернувшись, он тщетно пытался скрыть усталость и озабоченность. За обедом и за ужином он почти ничего не ел, и даже то время, которое он обычно проводил с сыновьями, сегодня, по всей видимости, не доставило ему радости.
Она ждала весь день, не расспрашивая, надеясь, что он сам расскажет о том, что его тревожит. Только один Раз она видела его таким: когда ему пришлось принимать
решение о ссылке виновных в похищении мастера Робин-тона.
Она ждала и тогда, когда они поднялись в свои апартаменты. Джексом подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. Шарра решила уже, что придется все-таки расспросить его самой, но тут он тяжело вздохнул:
— Мы с Рут’ом были в Широком Заливе, помогали Тагетарлу. Там пытались разрушить цех печатников.
— Снова Очистители?
А кто же еще, тут же подумала она: все цеха принимали услуги цеха печатников с энтузиазмом.