В один из февральских дней санный обоз из Нерчинска подкатил к иркутскому дому Бутина, неподалеку от Ангары, на Большой улице. Двухэтажное каменное здание, купленное еще в шестидесятые годы у купца Веретенникова и уцелевшее в большом огне последнего пожара, было удобным и для жилья и под контору. Собственно, тут целая усадьба: просторное каменное строение, надворные постройки, двухэтажный амбар, баня, склады и одноэтажный флигелек о двенадцати комнатах, где удобно разместились на жилье все нерчинские конторщики. Сам Бутин со своими главными помощниками занял верх основного здания, выделив под контору весь первый этаж.
Едва устроившись, Михаил Дмитриевич направился с Большаковым к Хаминову, оставив Шилова распоряжаться приведением в порядок привезенных бумаг.
Агриппина Григорьевна, всплеснув пухлыми руками и с некоторым опасением поглядывая на высоченного белокурого Большакова, заохала-заахала:
— Ах ты, охти мне, такие дорогие гости, а сам-то уехамши! Никак не ожидамши, Михаил Дмитрии, а завсегда рады: заходьте, располагайтесь, сейчас самовар поставим. — Алина, Дарья, кто там…
Смущение было явственным, но и радушие неподдельным, — что там промеж мужчин в их делах баб не касается, бывали и раньше размолвки, да сглаживались, и она искренне огорчилась, что Бутин и его спутник ужинать не намерены и остановились в другом месте.
— В Томск они, батюшка мой, вместе с Кириллом Григорьевичем, в Томск спешно отбыли, кажись, пароходы к весне проверять… Ах ты боже мой, незадача какая…
Он спросил про Стрекаловского и увидел вытянувшееся в изумлении лицо, вот было простодушно-круглым, а стало удивленно-длинным!
— А рази он не с вами? Он же на той неделе отбывши в Нерчинск, аккурат верхнеудинский обоз подвернулся, знакомцы там у него…
Что Хаминов, не известив и не дождавшись его, отбыл из Иркутска, — плохой признак.
Что Стрекаловский, не спросившись, поспешил в Нерчинск, а видать, оказался в Верхнеудинске, тоже никуда не годится.
Почему вдруг Марьин и Хаминов вместе? Верно, на Оби Марьинские пароходы, их готовят к летней навигации. А какие там дела у Хаминова?
Когда они вернулись на Большую в контору, их поджидал встревоженный Шилов. Он поднялся наверх вместе с ними, и по болезненному, с набрякшими подглазниками лицу — у его помощника не ладилось с почками — Бутин понял, что у него известие не из лучших. Что-то добавилось к больным почкам.
Бутин стал спиной к «голландке» отогреться.
— Ну говорите же, Иннокентий Иванович, что за неприятность? Приятных новостей теперь у нас не бывает!
Большаков сжал крупный упрямый рот. Тяжелые кулаки дернулись. Сложив ладные крупные ноги, словно складной аршин, он сел на низкий табурет — пуф возле трюмо — и вздернул на Шилова широкий резкий подбородок: «Чего там, Кеша, говори, выдюжим!»
— Михаил Дмитриевич, собирались тут купцы-то, кредиторы наши.
— Кто же их собирал и с какой целью, известно вам?
— Иван Степаныч Хаминов собирал. Для учреждения администрации. Только…
— Что «только»? Не тяните.
— Решили учредить администрацию. Без вас. Без вашего участия.
Ну Хаминов, ну Брут с берегов Ангары. Нанес исподволь удар и трусливо сбежал! Как же могли остальные согласиться с таким беззаконием?! Администрация по почину самого Бутина, добровольная, носит частный характер, учреждается по взаимному согласию, а его, владельца фирмы, юридического распорядителя дела, без его присутствия и ведома — раз, и отстранили! Будто он швейцар в ресторане, рассыльный на побегушках! Не об этом ли, не о предательстве ли Хаминова поспешил в Нерчинск рассказать Стрекаловский? Хаминов-то! Соглашался, не возражал, обещался разъяснить всем господам кредиторам предложения Бутина и уладить все миром… Вот оборотень-то!
— В Томск, что ли, съездить? — мрачно спросил Большаков. — Ох, руки зачесались!
Он поднялся с пуфа, выпрямился во весь свой чуть не трехаршинный рост и самым натуральным образом стал почесывать огромные, как листья лопуха, ладони.
— Я полагаю, Афанасий Алексеевич, — сказал смиренный Шилов, — я так думаю, что ездить в Томск объясняться с Хаминовым — дело бесполезное.
— А что не бесполезно? — отрывисто спросил Бутин.
— Не вовсе бесполезно, Михаил Дмитриевич, обойти купцов и доказать нецелесообразность исключения владельца Торгового дома из администрации. Что затея эта обернется против них и ихних капиталов.