— Вы принесли бумаги, Шеленберг? Те самые, с угрозами? — Вкрадчиво поинтересовался инспектор.
— Разве что последнюю. Мы не храним угрозы, но эту решили оставить для Скотланд-Ярда.
Шеленберг вновь запустил руку в папку и, вытащив оттуда, протянул Джеку серый прямоугольный конверт. На нем было выведено «Лорду Честерфилду Эсквайру, лично в руки». Имя отправителя, обратный адрес и почтовый штемпель, разумеется, отсутствовали.
Инспектор открыл конверт и, вытащив лист бумаги, потянул носом. Едва уловимый запах чего-то цветочного, сладкого, почти паточного, вдруг резко усилился и ударил по обонянию. Сама бумага оказалась качественной, белой, почти без изъянов. Простой работяга вряд ли мог себе такую позволить, разве что украсть в типографии. Вензеля, гербы и водяные знаки так же отсутствовали. Тем же почерком, что и на конверте, была написана и угроза. Ровный литературный язык, никаких идиоматических выражений, сокращений или чего-то такого, за что мог уцепиться острый ум полисмена.
— Так же я принес свидетельства доктора Грейга, личного медицинского консультанта лорда Честерфилда. В них задокументированы все повреждения случившиеся с моим хозяином.
Еще один документ вынырнул из папки и был передан Джеку.
— Лорд взволнован. Сейчас он находится в своей Лондонской резиденции, под охраной десятка слуг-индусов. Он напуган, друзья мои. Так что мне ему передать?
Пиль тяжело вздохнул и кивнул, будто нехотя.
— Передайте, что Скотленд-ярд с готовностью встанет на защиту здоровья такого почтенного подданного Его Величества Герога Пятого, Императора Индии, короля доминионов и колоний.
Когда немец покинул кабинет, глава ведомства обратился к Тобинсу.
— Займись этим, Джек. Наверняка это страхи пожилого человека, но мне совершенно не нужен скандал. Зайди к нему, проведи расследование, напусти пыли в глаза. И возьми какого-нибудь полисмена, для солидности.
Пиль придирчиво осмотрел потрепанный костюм инспектора.
— И поменяй одежду, Джек. Тебе предстоит побывать в высшем обществе.
О’Брайан, рыжий крепкий малый в новенькой полицейской форме, вышел из гаража и теперь, с радостью подставив широкое, покрытое россыпью веснушек лицо редким солнечным лучам, наслаждался минутой передышки, пока кто-то не толкнул его в плечо. Удар был настолько силен, что шлем съехал полисмену на глаза, и тот, взревев от ярости, сжал пудовые кулаки и вознамерился как следует взгреть наглеца. Шагнув вперед он ухватил того за лацканы пиджака и охнул, узнав в смельчаке инспектора Джека Тобинса.
— Простите, сэр. — Охнул О’Брайан, спешно делая шаг назад и вытягиваясь в струнку. — Оплошность вышла. Шлем выдали большой, вот он, паршивец, и съезжает на глаза.
Тобинс саркастически взглянул на напуганного ирландца и покачал головой.
— Форма новая. Я тебя тут раньше не видел. Новенький?
— Вчера перевели, господин старший инспектор. — Отчеканил полисмен, все еще робея. Слава у Джека Тобинса была еще та. Все знали его методы работы, однако начальство благополучно закрывало на них глаза. Показатели по раскрываемости у Джека от того были на высоте.
— Ну и как тебе на новом месте?
О’Брайан на секунду замешкался, что вызвало язвительную усмешку на устах Джека.
— Не пойму, господин инспектор. То ли наградили меня, то ли наоборот наказали.
— Ну, об этом ты скоро узнаешь. Выгоняй авто. Едем в Хайгейт. Знаешь, где дом лорда Честерфилда?
На простом и открытом лице рыжего полисмена отразился испуг. Пэр, член палаты общин, да еще и лорд, вызывал в зашореном классовыми предрассудками дремучем мозгу ирландца почти суеверный страх.
— Как же не знать, мистер Тобинс. Все знают его дом. Белый, с колоннами, выходит на парк.
— Вот, отвезешь меня туда. Будешь присутствовать, пока я разговариваю с почтенным лордом. Рта не раскрывать. Понял?
О’Брайан вел уверенно, ловко огибая лужи и лавируя между двуколками и редкими автомобилями. В этот ранний час самая фешенебельная часть британской столицы пребывала в блаженной полудреме. Люди, живущие тут, вели богемный образ жизни, и потому просыпались не так рано. Все кто сейчас спешили по улицам, были либо горничными и швейцарами, торопящимися на службу, либо посыльными, доставляющими свежие продукты к завтраку почтенных сэров и леди.
Дом лорда Честерфилда стоял посреди зеленой лужайки, огороженный внушительным забором. От прочих жителей Лондона его отделял почти акр земли. Высокая каменная преграда, с острыми пиками, не позволяла хулиганам перемахнуть через забор. С территории слышался вялых брёх собак. Подъехав к тяжелым стальным воротам, полисмен остановил автомобиль и с ожиданием взглянул на Джека.