Шел ли дождь? Надвинулся ли туман или то была водная пыль, а может быть, и то, и другое сразу? Лаковая поверхность лимузина была липкой и холодной. Дворники наполняли кабину нервическими звуками метронома.
- Я на службе у господина Эмиля... Вы, вижу, не больно в курсе... Вам ничего не сказали про господина Эмиля?.. Вы не читали газеты?.. Эмиль Фершо, младший брат, клянусь, совсем не похож на Дьедонне... Когда тот полгода назад приехал в Бордо, господин Эмиль сказал мне: "Арсен, ты должен оказать мне услугу..."
Не думайте только, что он фамильярен со всеми... Это настоящий господин. На мне лежит забота о его автомобилях... Их у него пять... Я также занимаюсь гоночным катером и лодкой с подвесным мотором. Мы вместе выиграли призы в Херблее... Короче, он сказал: "Арсен, я знаю своего брата. Всего благоразумнее, если с ним рядом будет такой человек, как ты..." Понимаете?
Он подмигнул и выпустил дым из ноздрей.
- Поэтому мне наплевать на него. Пусть хоть завтра ходит на голове или ест суп через соску, мне все равно.
Мишелю стало неловко. Его шокировала не столько даже вульгарная фамильярность Арсена, сколько то, в каком ложном свете он рисовал ему Фершо.
- Вы хотите сказать, что он...
- Гм... Быть может, он еще и не созрел для Дома призрения, но солнце явно повредило его разум... Кажется, он уже сорок лет живет в Убанги. Они уехали туда вместе с братом. Но господин Эмиль быстро смекнул, что к чему. Когда дела пошли на лад, он приехал в Париж, чтобы заправлять ими отсюда... У него собственный особняк, замки, охота в Солони, виллы в Кане и Довиле... Он знает толк в жизни! А вот братик его, сказали мне, даже не живет в доме, как все белые, и большую часть года проводит на моторной лодке двенадцати метров длиной с экипажем из двух негров. На этой лодке он снует вверх и вниз по рекам.
Они миновали Курсей, когда машина резко затормозила, словно попав в аварию, перед приземистым домом. Моде прочел название заведения и выведенное ниже желтыми буквами имя: "Вдова Дьемегар".
- У нас есть время выпить по рюмочке кальвадоса. Я угощаю...
Арсен, как к себе, вошел в комнату, где можно было увидеть лишь стойку, несколько бутылок, два столика и скамейки, старый календарь и текст закона о порядке отпуска спиртного.
- Не беспокойся!-крикнул он. И, взяв бутылку с оловянным клювом, наполнил две рюмки с плоским дном.
- За ваше... Так вот, из того, что я вам сказал...
Через приотворенную дверь Моде увидел средних лет полную женщину в неглиже, которая поднялась с плетеного кресла с книгой в руке и теперь стояла, не зная, что делать, вся еще под впечатлением прочитанного в романе в дешевой лаковой обложке.
- Вы позволите?
Арсен ушел на кухню, оставив дверь приоткрытой. Прошло минуты две. Больше там не разговаривали. Не было слышно и шума. Потом не совсем обычным голосом Арсен произнес:
- Вы не скучаете?
Мишель почувствовал западню. Но было поздно. Он машинально повернулся к кухне и увидел то, что тот хотел ему показать - как он примитивно занимается любовью стоя, в то время как Дьемегар, облокотившись о комод, с распущенными волосами, как раз перевертывала страницы своей книги.
Забавы закончились громким шлепком по голой и белой заднице.
- Может, и вам охота?.. Нет? Это добрая подружка... Она глупа, но у нее здоровенная...
Он произнес сальное слово. Вернувшись назад, Арсен налил себе и Мишелю еще по рюмке.
- Поехали?
То был прекрасный большой черный лимузин, автомобиль Эмиля Фершо, как объяснил позднее Арсен.
- Самый богатый из них двоих - Дьедонне... Трудно даже назвать размер его состояния, но теперь неизвестно, удастся ли ему его спасти... При своем упрямстве он может завтра оказаться в тюрьме.
Мимо, окатив их потоками грязной воды, промчалась машина. Арсен с почтением приложил руку к фуражке.
- Мэтр Морель!.. Теперь они запрутся с хозяином на много часов и сядут на телефон... Этот тип ловко защищается. По делу о неграх он добился временного освобождения из-под стражи...
Моде смутно слышал, что ему рассказывали об этом деле, но оно его тогда не интересовало.
- Это он убил негров?
- Трех или четырех. Запустил в них динамитную шашку. Тому уже лет тридцать... Никто тогда ничего не узнал... Или те, кто знал, промолчали... И вот дело всплывает на поверхность. Из-за сложных финансовых махинаций... Похоже, что братья Фершо стали кому-то мешать, что у них оказались слишком острые зубы. Короче, на них спустили всех собак, примешав к делу политику...
Они уже подъезжали к Кану. В городе было так сумрачно, что большинство магазинов зажгли свет в витринах. Вдоль тротуаров скользили блестящие зонтики. Спасаясь от машины, которая обливала их грязью, прохожие отскакивали в сторону и прижимались к стенам.
- Где находится ваш отель?
- Напротив вокзала.
- Вы надолго туда?
Моде подумал было во всем признаться Арсену, рассказать про Лину, попросить оставить его с ней на часок. Но уже испытывал к шоферу необъяснимую враждебность.
- Я на минуту.
Он собрался было одолжить у того сто или двести франков. Но не сделал и этого.
- Только возьму чемодан и вернусь...
Он узнал гостиницу и бросился по коридору к лестнице, нашел наверху дверь, но она была заперта. Стал стучать, звать. Никто не отвечал. Он бегом вернулся вниз к хозяйке на кухне.
- Вам известно, где моя жена?
- Полчаса назад она забрала ключ и пошла к себе.
- И больше не спускалась? Та бросила взгляд на табло.
- Феликс? Номер 22 ушла из отеля?
- Я ее не видел.
- Она должна быть дома.
Обеспокоенный, мучимый угрызениями совести, он снова поднялся наверх и, постучав сильнее прежнего, негромко позвал:
- Это я, Лина!.. Отвори!..
Из соседнего номера вышел толстяк в подтяжках и с бритвой в руке.
- Лина!.. Отвечай!..
Последовавшие минуты показались ему бесконечными. Наконец он услышал движение в комнате, вздох, и глухой голос спросил:
- Кто там?
Шаги. Она приоткрыла дверь. Шляпа на голове у нее перевернулась, пальто смято, на ногах влажные от сырости туфли. Она терла глаза.
- Что случилось? Куда ты пропал?
- Послушай, Лина... Я тороплюсь... Ты проснулась? Ты меня слышишь?
- Конечно... Отчего ты кричишь? Что это со мной случилось? Я пошла тебе навстречу на улицу Шануанесс... Видя, как я вышагиваю вдоль улицы, женщина из противоположного дома сказала, что никого нет... Я была голодна... Ты опять не оставил мне денег. Я пошла домой. Села на край кровати, надеясь, что ты скоро вернешься... Который час?