Посланник Солнца, самая загадочная сущность и малоизвестная, правду о которой до сих пор не стараются раскрыть те, кто еще хоть что-то помнит со слов своих предков. Подобные рассказы передавались лишь только из уст в уста до наших дней, но Громову удалось найти письмена, сделанные на древнем языке и расшифрованные несколько столетий назад.
Мужчина скинул сумки в одну кучу, взяв только самую важную, в которой перевозил лишь только ценные вещи. Он поставил ее на стул около письменного стола, затем расстегнул молнию, вынув документы, диктофон, фотоаппарат и сверток из темной бумаги. Пять старых листов представляли собой ценную вещь, ради которой Виктор проделал столь долгий путь.
Он не мог, не улыбаясь смотреть на древние буквы сопровождаемые зарисовками. Кто знает, сколько на самом деле лет этим рукописям? Кто видел их до него в последний раз? Все это просто сводило с ума. Виктор прошел в ванную где, включив горячую воду, посмотрел на себя в зеркало. С самого момента его отбытия домой сильно зудело плечо. Что-то чесалось в районе ключицы. Он снял рубашку, осмотрев розовое пятно, которое выглядело словно раздражение или аллергическая реакция.
Разглядывая его несколько минут, Громов решил ничего не предпринимать и залез под горячие струи воды, все еще улыбаясь своей победе.
Усталость прошла, захотелось вновь просмотреть полученные документы. Надев спортивные штаны, голый по торс, Виктор вышел из ванной, вновь вернувшись за рабочий стол. Он поднял листок бумаги, на которой темно-коричневыми чернилами изображалось существо размахивающее кинжалами.
- Абуна Ра, - сказал Громов, не сводя взгляда с изображения древнего бога. - Хранитель тайн, которым не дано быть преданным огласки и страж проклятых душ, людей избежавших наказания за свои грехи при жизни. Теперь я раскрою твою тайну всему миру.
Виктор вновь почесал раздражение. В этот раз ему показалось, что оно немного вздулось, словно припухло. Вернув изображение Посланника Солнца обратно на стол к другим бумагам, мужчина поспешил в ванную комнату. Он прильнул к запотевшему зеркалу и кровь, моментально похолодела в его жилах. В одно мгновение испарина выступила на лбу. Виктор склонил голову на бок, разглядывая опухоль очертаниями похожую на …
- Что это? - прошептал мужчина, пальцами касаясь опухоли в тех местах, где все было похоже на фрагменты человеческого лица. Под кончиками пальцев он ощущал что-то достаточно твердое. Прильнув к зеркалу, чтобы поближе рассмотреть свое плечо, мужчина увидел два крошечных глаза. Они открылись, уставившись точно на него.
Виктор резко развернулся, сметая с полки все ванные принадлежности. Он, закрыв правой рукой рот, чтобы удержать крик, остановил взгляд на бритвенном станке, лежавшем на мокром кафеле.
«Ааашшш», - прошипело что-то прямо под ухом и Громов, ощутил, как подкашиваются ватные ноги. Он, держась за стену, вышел из ванной комнаты. Голова шла кругом, шипение шло из его собственного тела, из нароста в виде человеческого лица на месте ключицы. Лицо, размером с пачку из-под сигарет, лицо, которое при этом что-то пыталось ему прошипеть.
- Нет, - простонал Виктор, следуя на кухню. Он вынул большой нож для разделки мяса из выдвижного ящика.
- Это не галлюцинации. Господи, только бы все это было неправдой.
Вернувшись в ванную и набравшись храбрости, он вновь посмотрел в зеркало. Выпуклое лицо таращилось на него черными глазками, не окруженными ресницами, от чего оно выглядело еще уродливей.
Маленький, беззубый рот что-то шептал, наводя еще больше ужаса. Страх с паникой охватили Громова. Мужчина незамедлительно пожелал избавиться от этой гадости, возникшей на его теле. Он более не хотел и не мог переносить ее присутствия на себе. Стиснув зубы, сквозь боль и закрывающие глаза слезы он вырезал из себя опухоль, бросив ее в раковину.
Кусок плоти съехал вниз к водостоку. Громов наблюдал, как опухоль словно задыхается, лишившись кислорода. Ее рот открывался, все быстрее глотая воздух, а через минуту все закончилось.
- А, что это! - простонал Виктор, хватаясь за голову. Кровь текла по его телу, заливая спортивнее штаны и капая на пол.
Он бросил нож в раковину, направившись в коридор, где посмотрел на свои окровавленные руки. Но не кровь волновала его теперь, а лица, выступающие на руках. Они смотрели на него, что-то шептали. Эти лица были разные, не похожие друг на друга, они выделялись под кожей, каждое из них жило, словно самостоятельная сущность. Словно и не являлись опухолями.