- Он нам нужен не как адвокат, а как человек трезвого ума. Не предпринимай ничего и не говори ни с кем, не посоветовавшись с Артуром. Если его нет в городе, позвони Джо Чэпину, но сначала попытайся найти Артура. Вряд ли ты знаешь, куда отправили тело.
- Знаю, в морг. Оба тела. Уилма сказала.
- Как видно, у Уилмы больше самообладания, чем у тебя.
- Ничего не могу с этим поделать, Джордж. Когда она позвонила, я слушала радио. Я сразу испугалась, уж не с тобой ли что стряслось.
- Благодарю. Со мной ничего не стрясется.
- Кто мог думать, что такая ужасная вещь случится с Пеном? Не могу этому поверить. Ты что-нибудь знал? У него с этой женщиной была связь?
- А как ты думаешь? Стал бы он убивать и потом кончать с собою, если бы ничего не было?
- Пен мог так поступить. Если бы она ему отказала. Он выглядел очень подавленным. Мне всегда казалось, что он был слишком погружен в себя, никогда не выдавал своих чувств. Но я и мысли не допускала, что он может вести двойную жизнь.
- Двойной жизни никто не ведет. Каждый живет только одной жизнью хорошей, плохой ли, но одной.
- Ну, хорошо. Ты никогда не перестаешь думать - голова у тебя вечно работает.
- А разве это не благо, что есть человек, способный думать в такие минуты? Так ты выясни, где сейчас Эрнестина, а утром как можно раньше позвони Артуру. Карандаш у тебя есть?
- Есть.
- Запиши фамилию: Солон Шисслер. Эс-о-эл-о-эн. Солон. Ша-н-эс-эс-эл-е-эр. Шисслер. Владелец похоронного бюро в Шведской Гавани. Попроси Артура позвонить ему - пусть ждет моего звонка.
- Ты собираешься устраивать похороны здесь?
- А где же еще? Очень сомневаюсь, чтобы в данных условиях Уилма пожелала предоставить ему местом на своем фамильном участке, где бы он ни находился. Его место рядом с Локвудами. Так что попроси Артура известить Шисслера.
- Похороны будут торжественные? Народу будет много?
- Конечно, нет. Когда нью-йоркские власти дадут разрешение, я велю перевезти Пена в Шведскую Гавань и отправить прямо на кладбище. На погребении будут только близкие.
- А к Уилме ты поедешь?
- Как только накину на себя что-нибудь. А ты лучше выпей брому и немного поспи.
- Хорошо, милый. Наверно, я так и сделаю. Доброй ночи. Я очень тебе сочувствую. Знаю, как ты любил Пена.
- Доброй ночи, Джеральдина. - Джордж повесил трубку. - Да, любил, пробормотал он. - Очень любил. Только до сих пор, по-моему, не отдавал себе в этом отчета.
Когда такси проезжало мимо станции метро на Пятьдесят первой улице, Джордж велел шоферу остановиться. Не выходя из машины, он прочитал вверх ногами на первой полосе "Дейли ньюс": "ДВОЕ УМЕРЛИ В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ". Джордж купил "Таймс", "Уорлд", "Америкэн", "Ньюс" и "Миррор". Лишь "Ньюс" и "Миррор" поместили репортаж об этом событии. Тексты репортажей были фактически одинаковы.
- Читаешь эти чертовы газеты и думаешь: у них там в любовных гнездышках больше стреляют, чем целуются, - сказал шофер. - Ну за каким дьяволом ему понадобилось стрелять в бабу? На мой взгляд, если ты ее застукал, дай ей на счастье по морде - и дело с концом. Какой смысл рисковать - потом ведь не расхлебаешь. Баба есть баба. Их только в этом городе два миллиона. Может, со мной не всякий согласится, но я так считаю. Я до них охоч, и у меня их много. По этой самой причине жена и не живет со мной. Завела, наверно, другого. И что же? Из-за этого я должен в нее стрелять? Нет, не доставлю я ей такого удовольствия. Или вот этот несчастный подонок Грэй Джадд Грэй. Ну, подговорила она его шарахнуть Снайпера железякой по голове, а дальше? Ненавидят теперь друг друга и вместе будут расплачиваться. Возишь по ночному Нью-Йорку разных потаскух - чего только не увидишь. Эх, бабы! Скажу вам вот что, мистер: цена им сорок пять центов.
- Очень поучительно, - сказал Джордж.
- Еще как, - согласился шофер.
Газеты содержали не больше сведений, чем мог сообщить таксист: Джордж, во всяком случае, узнал из них мало нового. В скупых, торопливо составленных отчетах говорилось, что соседи слышали четыре выстрела: три раза Пен выстрелил в Мэриан, одетую в домашний халатик, и один - себе в висок. Это произошло в начале одиннадцатого вечера. По описанию соседей, Стрейдмайер была женщина привлекательная, одевалась строго и играла на рояле классическую музыку. Несколько раз жильцы дома жаловались управляющему, что у нее на квартире бывают вечеринки, которые длятся всю ночь, но такое случалось не часто. Говорили, что она когда-то была замужем, по развелась. Пенроуз Локвуд числился в "Книге избранных" миллионер, совладелец фирмы, занимающейся размещением капиталов, член фешенебельных клубов, выпускник аристократической школы св.Варфоломея и Принстонского университета. Двадцать три года состоял в браке с Уилмой Рейнслер - дочерью ныне покойных мистера и миссис Дж.Киллиан Рейнслер, принадлежавших к старинному роду Никербокеров. Детей они не имели.
В вестибюле дома Пена горел свет. Джордж нажал кнопку звонка. Дверь открыл дворецкий, уже много лет служивший у Пена.
- Добрый вечер, сэр, - сказал он. - Позвольте заметить, сэр, что я не нахожу слов.
- Благодарю, Норман, - сказал Джордж. - Выбросьте, пожалуйста, эти газеты. Купил их по дороге сюда. Не так уж много информации.
- То, что в "Ньюс" напечатано, сэр, я уже видел. Участковый полицейский дал мне экземпляр.
- Ну, а как миссис Локвуд? Держится?
- Я бы сказал, хорошо держится, сэр. У нее там сейчас подруга. Миссис Шервуд Джеймс - жена двоюродного брата миссис Локвуд. Она живет недалеко, за углом. Пришла сюда более часа назад. И вообще у миссис Локвуд постоянно кто-нибудь находится.
- А кто еще?
- Сейчас больше никого, сэр. Приходил мистер Хайм, но он пробыл недолго. Очень многие звонят по телефону, что естественно. Мне пришлось прибегнуть к помощи приятеля-полицейского, чтобы отделаться от прессы. Был тут особенно неприятный малый, представившийся помощником окружного прокурора, но внутренний голос подсказал мне не впускать его, и я не впустил. Рыжий ирландец. В полиции его знают. Потом пришла тихая, как мышонок, молодая женщина - эта пыталась выдать себя за медицинскую сестру, хотя никаких медсестер мы не вызывали. Оказалось, что она тоже из прессы. Под сообщением в "Ньюс" значится ее имя: Глэдис Робертс.
- А вы сообразительны, Норман.
Они поднялись по нескольким ступенькам в библиотеку. Уилма встала ему навстречу, и они молча обнялись. Дороти Джеймс поспешила сказать, что посидит в соседней комнате, и вышла, оставив их вдвоем.