— Зачем вы явились к Лонгботтомам?
— А вы знаете моего брата Сильвеста?* — поинтересовалась она.
— Что за брат, посмотри, — это уже вполголоса второму; тот принялся рыться в папке с ее делом. — Он знал Лонгботтомов?
— У него в ряд сорок медалей на груди, — сообщила Белла.
— Награды?.. Мерлин, да что она несет?!
— Он убил пятьдесят плохих парней на западе, он не знает отдыха, — заваливала она их сведениями.
Веритасерум вызывает легкую эйфорию, похожую на опьянение, и желание говорить беспрерывно. Повторение дурацкой песенки вызывает стойкое возбуждение, и ты уже начинаешь думать только о ней, минут через десять совершенно выключаясь из событий. А желание говорить заставляет повторять ее снова и снова. Так что в следующий час, пока действие препарата не закончилось, аврорам пришлось в подробностях выслушать и о путешествии Сильвеста в Италию, и о том, как он выпил всю воду из Атлантики.
Потом еще вызывали легилимента, но это уже было совсем просто.
После этого они переключились на старую, испытанную методику, без этих "новомодных штучек", как выразился один. Лишение сна плюс боль — опробованный временем рецепт. Поначалу еще побаивались использовать Crucio, обрабатывая ее вручную. Она старалась максимально расслабиться и терпеть, не сопротивляться, пряча только по возможности лицо и живот. Долго это все равно не длилось. Это только со стороны кажется, что бить человека легко. На самом деле это тяжелый физический труд, и допрашивающий быстро устает, начинается одышка. Они, конечно, сменяются, но тем не менее. Она их сильно тогда измотала. Ночной допросчик, например, вообще ничего не делал — просто не давал ей спать, но и сам был измочален чуть ли не больше. А ей еще тогда и спать так сильно не хотелось.
Теперь хотелось. И глаза опухли и слезились от постоянного света лампы.
Она уже почти заснула, и было очень мучительно выдираться из теплого, блаженного сонного состояния в явь.
Те двое куда-то делись. За стол перед ней сел кто-то новый.
Она приоткрыла кое-как глаза.
Разлохмаченная грива волос, перекошенное лицо, причем значительная часть носа вообще отсутствовала. Тоже старый знакомый. Аластор Муди, "Чокнутый Муди". Один из тех, кто убил Розье.
Муди, склонив голову набок, заглядывал ей в лицо непроницаемыми черными глазками-бусинками. Потом вдруг спросил низким, хриплым голосом:
— Чайку хочешь?
***
— Не отвечаешь? Ну и не надо. Я ж не заставляю. Я и сам могу поговорить, а ты будешь слушать. Лады?
Она даже не стала открывать глаза. Что-то застучало, пыхнуло, потянуло табаком — судя по всему, Муди раскуривал трубку.
— Белла, а я ведь был там, когда ликвидировали Розье...
Ивэна-то он зачем приплел? Чтобы на нее надавить? Так просчитался — ей и без того сейчас плохо, хуже уже некуда.
— Он умер хорошей смертью, — задумчиво продолжал Муди. — Как воин.
Помолчал, выпуская кольца дыма. Белла старалась заснуть, опустив голову, но почему-то не удавалось.
Она слишком хорошо помнила то, о чем говорил Муди. Год прошел, а все так четко помнится... Ничем не примечательный день, и вдруг, ближе к вечеру, — заполошные совы, письма, которые она отвязывала трясущимися руками.
Она долго еще не верила. Думала, что ошибка. Но и в Ставке подтвердили, а на следующий день вышла та статья в какой-то желтой газетенке. Не в "Пророке", естественно, — там бы в жизни не напечатали ничего такого. В "Пророке" поместили только сообщение ("в результате долговременной напряженной работы аврората... в ходе спецоперации... ликвидированы опаснейшие..."), да еще интервью с Краучем на целый разворот.
А вот та газетка описала, как оно все было. Видимо, корреспондент, скрывавшийся под псевдонимом, умудрился попасть на место событий вскоре после окончания операции, и кто-то из авроров в послебоевой эйфории сболтнул лишнего. Министерство потом, конечно, все опровергло.
Газета писала, что Розье и Уилкса накрыли в доме последнего. Белла знала, естественно, больше — она знала, зачем они туда пошли. Семья Теда переезжала в тот день на другое, более безопасное место, а Ивэн явился, чтобы помочь с переездом. Они уже почти все закончили, уже давно отправили Лену с детьми и вернулись, чтобы собрать последние вещи, когда появились авроры.
Было совершенно очевидно, что Розье сдал кто-то из своих. Никто другой не мог знать, куда он собирается. Их всех тогда поголовно проверяли и допрашивали — лично Темный Лорд, — но найти предателя так и не удалось.