— Ты давно уже здесь? — спросил наконец Клейн.
— Со вчерашнего вечера. Я приехала сюда, пока ты дожидался полицию. Ят Той дал мне зубную щетку и твою пижаму. Скорее принимай душ, и мы поговорим обо всем за завтраком.
Она удалилась по коридору, волоча ноги в огромных тапочках Клейна.
Клейн с раздражением нажал на кнопку, чтобы вызвать Ят Тоя и попросить у него объяснения. Китаец спокойно сказал:
— Мисс сказал, что приехал ложиться спать. Я думал, вы отправлять ее.
Однако его глаза лукаво поблескивали, и Клейн, пожав плечами, направился в ванную комнату.
За завтраком Синтия сияла от счастья. — Филин, только не говори мне, что ты не знал о том, что ночью в твоем доме была женщина. Тем более не говори этого полиции.
— Синтия, я хотел бы знать, чем обязан такой чести.
— Представь себе, что, когда ты меня позвал взглянуть на труп, я оставила на складе, на коробке, свою сумку. Вся эта история так потрясла меня, что я напрочь забыла о ней, а вспомнила только в машине, когда отъехала от склада довольно далеко. Я не вернулась, потому что боялась столкнуться с полицией. Но очень надеялась, что ты случайно обнаружишь мою сумку и спрячешь ее.
— Я ее не заметил. После звонка я ждал полицию на улице.
— У меня осталось только пять долларов.
— В сумке была довольно крупная сумма.
— Да. Я предчувствовала, что мне придется некоторое время бродяжничать, скрываясь от полиции, и…
— И когда ты обнаружила, что сумки нет, что ты решила?
— Я поставила машину в гараж. Ты заметил, что это была не моя машина? Я взяла ее у одной приятельницы. Затем я села в такси и приехала сюда, чтобы подождать твоего возвращения. Однако в это время весь квартал был оцеплен полицейскими в штатском. Ят Той решил, что мне лучше остаться здесь.
— Но они обязательно придут и произведут обыск.
— Они уже приходили. Когда я узнала, что дом оцеплен, то сразу поняла, что они найдут любой предлог, чтобы войти в квартиру, и я спряталась в кладовку. Минут через десять появился рабочий в сопровождении консьержа; они проверяли, нет ли утечки газа. Они искали ее по всей квартире и наконец ушли, так ничего и не найдя. После их ухода Ят Той открыл дверь и выпустил меня.
— Как долго ты намерена оставаться здесь?
— Не знаю. Я знаю только, что сейчас не могу уйти. Я ведь это сделала не нарочно. Я хотела поговорить с тобой и одолжить у тебя немного денег. Ты даже представить себе не можешь моего состояния. Я чувствую себя как без рук. У мужчин есть карманы, а женщины все кладут в сумочку. Тебе приходилось когда-нибудь в сырую ночь скрываться от полиции во враждебном городе и не иметь при себе даже носового платка?
— Это ужасно, — вздохнул Терри. — Но если ты останешься здесь, полиция рано или поздно тебя обнаружит.
— Не думаю. Они будут внимательно следить за домом, за всеми людьми, которые входят и выходят, но им и в голову не придет, особенно после проверки утечки газа, что я уже здесь.
— Хорошо. В таком случае начнем с начала. Я хочу знать точно все обстоятельства побега Эдварда Гарольда: кто его организовал, какова в этом твоя роль и как вы попали на склад КИПИ.
— Но я здесь ни при чем.
— Ты участвовала в организации побега?
— Нет.
— А насчет склада это твоя идея?
— Нет.
— Но ты ведь знала, что он там, каким же образом?
— О Терри, ты просто закидал меня вопросами. Ты сейчас очень похож на полицейского, а им я всегда лгу.
— Почему?
— Не знаю. Я говорю им все, что мне взбредет в голову, особенно если они бомбардируют меня вопросами. У меня возникает ощущение, что в мою квартиру ломятся против моего желания, и я прячусь.
— За ложью?
— Да, в некотором роде.
— Лгать дурно, — заметил Клейн.
— Но я это делаю очень художественно. Когда я лгу, я не дожидаюсь момента, чтобы моя ложь была переварена, я тут же начинаю ее совершенствовать, дополнять, развивать, так что в конечном счете она становится намного приятнее правды, и я сама в нее верю.
— Продолжай в том же духе, и полиция тебя быстро поймает на слове.
— Да, ты прав. Мне кажется, что этим все и кончится, а пока мы состязаемся.
— Ты сама мне все расскажешь или предпочитаешь, чтобы я задавал вопросы?
— Я бы все рассказала сама, если бы ты не ждал этого с таким нетерпением. Можно подумать, что ты собираешься ловить мои слова прямо на лету.
Клейн откинулся на спинку стула и наблюдал за голубоватым дымком своей сигареты. Молчание затянулось. Наконец Синтия вздохнула и сказала:
— О побеге Гарольда я услышала по радио.
— И что ты предприняла? — поинтересовался Терри рассеянно, не глядя на нее.
— Я не хотела, чтобы его поймали. Я подумала, что полиция будет подозревать меня в соучастии. Итак, если бы они обнаружили, что я была у себя дома и абсолютно не причастна к побегу, это в значительной мере сократило бы радиус их поисков. Чтобы запутать следы, я решила исчезнуть и отправилась к одной из своих приятельниц. На следующий день я взяла деньги из банка, и с тех пор я скрываюсь. Таким образом, полиция теряет время, которое необходимо Гарольду. Когда полиция наконец схватит меня, я объясню, что была невменяема, после того как услышала новость по радио.
— Это очень рискованно!
— Еще бы! Столько женщин убили своих мужей и со слезами говорили присяжным, что были невменяемы. После их показаний судьи выслушивали заключение врачей, которые для большей убедительности жонглировали латынью, придавая своим речам наукообразный характер, так что в результате обвиняемые были оправданы. Я же не убивала мужа, а всего лишь исчезла!
— Откуда тебе было известно, что Гарольд…
— Нет, Терри! Я чувствую, что снова начну лгать.
— Если ты заготовила хорошую ложь, то стоит опробовать ее, дорогая, так как она еще может тебе пригодиться.
— Для полиции?
— Да.
— Я предпочитаю сказать тебе правду.
— Тем лучше.
Синтия немного помолчала, затем быстро начала говорить, словно боясь, что ее прервут:
— Последнее время я занималась коммерческой живописью. Альма бы это не одобрила, но мне были нужны деньги. Я дала объявление в некоторых еженедельниках, указав в них номер почтового ящика и псевдоним: Вера Виндзор. Никто, кроме Эдварда, не знал, что Вера Виндзор — это я.
— И таким образом он смог связаться с тобой?
— Да. Вчера я обнаружила в ящике открытку, в которой был указан адрес склада.
— Что ты с ней сделала? Она осталась в сумочке?
— Нет, я оставила ее в ящике. Я подумала, что она может служить отягчающим обстоятельством, если полицейские обнаружат ее у меня, а так они не смогут доказать, что я ее видела.
— Хорошо, что дальше?
— Я не знала, что мне делать: идти на склад или нет, а поскольку ты уже приехал, то я решила посоветоваться с тобой. Я пришла в порт и увидела тебя в окружении полицейских. Потом они тебя увезли.
— Почему ты мне ничего не сказала об этом вчера?
— Я собиралась, но… Я не могу вот так сразу…
— Но ты ведь хотела мне это сказать?
— Да. Я даже хотела попросить тебя поехать со мной к Эдварду.
— Ты думаешь, ему было бы это приятно?
— Не знаю… Я как-то не подумала об этом.
— Но ты ведь знаешь, что он в тебя влюблен и предпочел бы увидеть тебя одну?
— Да, вероятно…
— И ты все-таки хотела, чтобы я сопровождал тебя?
— Да, но если ты спросишь почему, я чувствую, что опять что-нибудь придумаю.
— Так кто же организовал побег Гарольду?
— Скорее всего, это Билл Хендрам, другие как-то не приходят на ум…
— Но ты в этом не уверена?
— Нет, это всего лишь мои домыслы.
— Кто такой Хендрам?
— Это огромный верзила, с сильными мышцами, способный на любое рискованное дело, в том числе и на нечто подобное.