— Моор… или пока лучше называть его Ньюберри, не кажется особенно встревоженным.
— Да, он неплохо проводит время. Ему повезло, что Эвелин Уайтинг обедает в каюте вместе со своим больным.
— Шеф, — сказала Делла, — у меня такое впечатление, что Ньюберри пришел к какому-то соглашению с этой женщиной.
— Почему ты так думаешь?
— Я видела, как он выходил сегодня утром из ее каюты и улыбался.
— Ты уверена, что это был Ньюберри?
Делла кивнула.
— Может быть, поэтому он держится так беззаботно, — сказал Мейсон. — Интересно, как он собирается завтра пройти таможенный досмотр? Ведь наверняка там столкнется с Уайтинг лицом к лицу.
— Мне кажется, он понимает это. Именно поэтому пошел к ней и договорился, чтобы она помалкивала.
— Единственная опасность заключается в том, что она могла посплетничать о Мооре с кем-нибудь на корабле. Стоит Селинде Дейл узнать от Эвелин Уайтинг какие-то сведения об отце Бэлл, и она перевернет все вверх дном, но доберется до него.
Делла сказала:
— Бедняжка Бэлл понимает, что ей не суждено быть с Хангерфордом.
— Ты не веришь, Делла, что он попытается поддерживать с ней связь? — спросил Мейсон.
— У него не будет такой возможности, шеф. Бэлл собирается назначить ему встречу во вторник на скачках в Санта-Аните, где якобы у ее родителей ложа. Но на самом деле, сойдя с корабля, она расстанется с ним навсегда…
— Не понимаю, — сказал Мейсон. — Если она любит его…
— А я ее прекрасно понимаю, — перебила его Делла. — Бэлл заинтересовала Роя как девушка одного с ним круга. Стоит ему узнать, что она не принадлежит ему, а его друзья покровительствуют ей, как он потеряет к ней интерес и Бэлл совершенно лишится шансов на выигрыш.
— Я не уверен в этом.
— А я уверена. Селинда Дейл умна. Она не будет явно унижать Бэлл, но станет втягивать ее в такие занятия и развлечения, где Бэлл будет чувствовать себя чужой.
— В таком случае Бэлл следовало бы предупредить мать о своих планах, — сказал Мейсон.
— Почему?
— Если она собирается порвать с Роем, тогда мне нет смысла улаживать дела ее отца с компанией «Продактс Рифайнинг».
— Нет, смысл есть, и очень большой, — сказала Делла. — Вы представляете, шеф, какой бы трагедией для Бэлл было, если бы завтра у трапа ее отца встретили сыщики с наручниками? Шеф, вы должны предотвратить это во что бы то ни стало. Неужели вы не понимаете? Бэлл хочет остаться в памяти Роя загадочной девушкой, а не дочерью растратчика.
— Что ж, — сказал Мейсон, — в девять тридцать я встречусь с миссис Ньюберри и получу определенный ответ. А сейчас мне хочется пройтись по палубе. Составишь мне компанию, Делла?
— Нет, — ответила она. — Я обещала Бэлл немного посидеть за их столиком. Часов в девять я найду вас, мы выпьем рюмочку ликера, и потом вы пойдете на встречу с миссис Ньюберри.
Мейсон кивнул и сказал:
— Я буду на подветренной стороне. Надев в каюте пальто, он вышел на палубу.
С наветренной стороны корабля все двери были заперты. С подветренной по палубе хлестал ливень. Тускло светились лампочки в защитных стеклянных колпаках, их красноватый свет с трудом рассекал нависшую над судном влажную тьму. Шум дождевых струй сливался в монотонный, зловещий звук.
На верхней палубе было слишком ветрено, и Мейсон спустился на две палубы ниже. Там лежали груды шезлонгов, спрятанных от дождя. Тонкие подошвы вечерних туфель Мейсона быстро намокли. Капли дождя скатывались по его лицу. Расправив плечи, он вдыхал свежий океанский воздух, слушал рокот волн и пронзительный свист ветра — и чувствовал себя счастливым.
Корабельные склянки пробили дважды — девять часов. Ветер подхватил этот звук и рассеял в темноте. С берега через равные промежутки времени мигал маяк.
Корабль вдруг сильно накренился на левый борт, и Мейсон с трудом удержался на ногах, ухватившись за стойку. А палуба так наклонилась, что он увидел прямо перед собой темные вздымающиеся волны.
В это время до слуха Мейсона донесся слабый вскрик и затем выстрел. Он прислушался. Крик повторился. Казалось, он раздался на верхней палубе.
Подбежав к перилам, Мейсон перегнулся и вгляделся в верхнюю палубу. Дождь заливал ему глаза, он ничего не увидел.
Где-то наверху послышались продолжительный звонок и пять коротких гудков. Корабль опять сильно накренился, и его корпус наполнился тяжелым дребезжанием.
Мейсон понял, что машина дала задний ход и корабль поворачивает на сто восемьдесят градусов. На нижней палубе раздались шаги, и он увидел, как в темноте пролетел белый спасательный круг и упал в море.
Мейсон направился к двери, она распахнулась, и появился офицер в морской форме.
— Вернитесь в каюту! — крикнул он.
— Что случилось? — спросил адвокат.
— Человек за бортом! — ответил офицер и побежал, временами хватаясь за перила, чтобы не упасть на скользкой палубе.
Мейсон прошел к каюте миссис Ньюберри и постучал в дверь. Никто не ответил. Он подергал ручку, но дверь была заперта. Мейсон застучал кулаком и, не получив ответа, заколотил ногой.
— Кто там? — наконец спросил голос миссис Ньюберри.
— Мейсон, — ответил он.
— Подождите минуту, — сказала она.
— Откройте немедленно! — приказал адвокат.