– Знаю. Довольно далеко отсюда.
– Тогда вперед!
– Значит, раньше ты стерегла детей? – спросила Алиса, когда они вышли на улицу. – И чьи они были?
– Это неважно… Нам нельзя обсуждать персоны наших клиентов с кем бы то ни было, – мягко ответила Эллори. – Профессиональная этика.
– Ну-у… – разочарованно протянула девочка.
– Зато можешь быть уверена, что и твои тайны не пойдут дальше меня, – резонно заметила собеседница. – Почему-то все охочие до чужих секретов забывают, что ими тоже могут интересоваться.
– Ну, раз так, то ладно… А про тебя и твою религию я могу спрашивать? Или это тоже табу?
– Нет, отчего же. Спрашивай…
– Скажи, а эта твоя маска – она не мешает? Все-таки обзор в ней гораздо хуже…
– Мы многие годы обучаемся жить с этой вещью, – пожала плечами Эллори. – Это не просто маска; это еще и шлем – легкий, но очень прочный. Конечно, он не выдержит прямого удара мачете, но от скользящего защитит. К тому же здесь имеется пара отверстий по бокам; а внутри маски закреплены зеркальца. Так что я могу наблюдать происходящее за моей спиной – а это немаловажно. Да и драться я привыкла именно в ней.
Пальцы Эллори коснулись деревянной рукояти мачете. Та была слишком широкой для человеческой руки – кисть у фрога длиннее. Алиса уже знала, что оружие ее защитницы передается в семье из поколения в поколение как реликвия. У Эллори имелась целая косметичка, или как там это называется, заполненная различными средствами по уходу за раритетом. Грубые и мелкие точильные камни, пахучие масла, лак, защищающий широкий клинок от влаги, палочки бесцветного воска для полировки рукояти и черного – для покрытия режущей кромки после быстрой подточки… Девочка не была уверена, что правильно запомнила назначение всех этих баночек и флакончиков. Вот морока, должно быть, – и как ей не надоест…
– А почему вы скрываете свое лицо? – полюбопытствовала Алиса.
– Маска не для того, чтобы прятаться за ней. Мы никогда не называли себя Скрывающими Облик – это прозвище дали нам городские пустозвоны.
– Тогда для чего вы ее носите?
– Чтобы показать миру, каким ты стремишься стать… Ты ведь знаешь, что узоры нашей кожи уникальны? Рисунок на маске повторяет лик святого Эваси, великого воина, мудреца и пророка.
– А, так это он основал вашу секту?
– Нет, четверо его… – телохранительница на мгновение замялась, подбирая слово.
– Учеников?
– Скорее, последователей. Эваси не был наставником в привычном смысле этого слова. Он просто ближе, чем другие фроги, подошел к тому, что называют Совершенством.
– А почему вас не любят власти?
– Мы оказались в немилости после событий Трех Дней. Ты слышала о восстании?
Алиса нахмурила брови.
– Да, конечно… Но ведь это было несколько лет назад?
– Шесть, если быть точной. Тогда наши лидеры обладали влиянием и активно вмешивались в политику… Они поставили против нынешнего монарха – и проиграли. А Джага I не из тех, кто склонен прощать своих врагов.
Алиса хмыкнула. Эту часть истории она знала довольно хорошо – личность Его Величества не раз обсуждалась в ее присутствии… «Прогрессивный» – назвал его кто-то. «Слишком прогрессивный, – с некоторой досадой в голосе отозвался посол Грей. – Никто и вообразить не мог насколько».
Предыдущий правитель Пацифиды, регент, был большим приверженцем традиций и изоляционизма – что, конечно же, не нравилось Метрополии. Его Высочество принц Джага поначалу казался идеальным кандидатом: недавно достигший возраста коронации, получивший университетское образование в Кембридже – к тому же он терпеть не мог своего авторитарного дядюшку… Пикантность ситуации заключалась в том, что монархом должен был стать один из его двоюродных братьев, по крайней мере теоретически. Но вопросы престолонаследия в королевстве Пацифида были весьма неоднозначны. Зачастую короновали того, кто лучше поднаторел в интригах или имел больший политический вес; так что Метрополия активно поддерживала молодого и амбициозного принца. Никто, впрочем, не ожидал, что юный Джага будет действовать столь быстро и решительно. Принц каким-то образом заручился поддержкой влиятельнейших фрогов Королевства, армейских и флотских военачальников и поднял восстание. Разумеется, официально он сверг тирана и узурпатора и подавил бунт, не более. Регенту и парочке его советников, Мастеров придворной интриги, отрубили головы на базарной площади. Кронпринц был сослан в отдаленную провинцию, а Джага короновался. Однако политики Метрополии просчитались: юный король оказался не только великим интриганом, шутя заткнувшим за пояс поднаторевших в этом искусстве придворных, – но и непревзойденным крючкотвором. Зная назубок юриспруденцию Метрополии и комплекс законов, относящихся к генераторным перемещениям, он в кратчайшие сроки добился, причем для целого мира, статуса курортного. Таким образом монополии, точившие зубы на здешние недра, остались с носом. Компаниям же, специализирующимся на туристическом бизнесе, была нанесена крепкая плюха в виде драконовских налогов и протекционистской политики в отношении собственных подданных. Получить местное гражданство отныне стало весьма выгодным делом… И оставалось таковым, покуда вы жили здесь, не помышляя о вывозе своих капиталов за пределы страны. Даже Закон о научно-техническом эмбарго, этот вечный кнут-и-пряник для технологически отсталых миров, казалось, не слишком беспокоил Джагу I. Он не жаждал новинок, напротив – монарх оказался ревностным поклонником старого доброго ретро…