Эймос прилетел в Рим первым и, пройдя таможню, таскался со своим багажом по залам аэропорта да Винчи с разговорником в руке, говоря каждому, кто, по его мнению, был похож на водителя такси.
– Parla inglese?
Но никто не говорил по-английски, и его спина уже начинала ныть от тяжести чемодана, как вдруг за его спиной раздалось:
– Я говорю.
Эймос повернулся и еле сдержал возглас удивления при виде гиганта. По крайней мере шесть и четыре фута, решил Эймос. Ручищи величиной с ногу, заросшее черными курчавыми волосами неожиданно приятное лицо, которое не портил даже огромный шрам через левую щеку и лоб.
– Вы говорите по-английски?
– Я говорю потрясающе.
– Отель «Хасслер».
Гигант взял его чемодан.
Эймос лихорадочно полистал разговорник, ища слово «стоять» и наконец с облегчением пробормотал:
– Macchia. Macchia.
Гигант явно был смущен.
– Macchia?
– Si, – сказал Эймос и рассмеялся, потому что в спешке перепутал слова «стоять» и «пятно». Scusi, – извинился он, я имел в виду – Alt.
Гигант поставил чемодан на пол.
– Вам будет со мной сложно. – Эймос снова полез в разговорник. – Видите ли, mia mogile прилетит на другом aereo, и она будет здесь в любую secondo, поэтому мы должны aspettare, capisco?
– У вас дети, да? Поэтому вы летите раздельно?
– Эй, вы действительно прекрасно говорите по-английски.
Гигант наклонил голову.
– Потрясающе, – сказал Эймос.
Лайла прибыла через несколько минут, Эймос после короткого объятия показал ей Нино, который ждал в стороне.
– Он ласковый, как щенок.
И Лайла ответила:
– Надеюсь, он настроен дружелюбно.
И Нино повел их из аэропорта прямо на итальянское пекло. Обхватив весь их багаж одной рукой, указал свободной:
– Моя.
Эймос приблизился к «мерседесу».
– Ваша собственная?
– С каждым годом все больше, – последовал ответ, – как вы это называете…
– В рассрочку? – пришла на помощь Лайла.
– В рассрочку, да. Вношу понемногу каждый месяц. Будет моей, когда мне стукнет сто сорок шесть лет. Сюда, пожалуйста. – Он открыл дверцу. – Садитесь.
Пока они размещались, он положил чемоданы в багажник. Сел за руль, запустил двигатель и посмотрел в зеркало заднего вида.
– Рим начнется через двадцать пять миль. Я скажу, когда надо смотреть.
– Как долетела? – спросил Эймос, когда такси плавно тронулось с места.
– Меня полеты не волнуют, ты знаешь. Подумаешь, покричала от страха какой-то час.
Эймос улыбнулся и взял ее руку. Она была в белом платье, волосы уже отросли, лишившись следов мастерства Видала Сассуна, и выглядела она просто сногсшибательно.
– Отличное платье, – сказал Эймос, – новое?
– Отличная попытка, Эймос, но я одевала его в день нашей помолвки.
Черт побери. Он ведь чувствовал, недаром платье показалось знакомым.
– Ты, конечно, поняла, что я пошутил.
– Принимая во внимание наши условия, верю.
И вдруг шофер громко запел «Фрэнси».
– Прости, что я назвала ее паршивой. Это прекрасная песня.
– Принимая во внимание наши условия, верю. – Эймос наклонился вперед и дотронулся до плеча гиганта.
– Вам нравится эта песня?
– «Фрэнси» – вы имеете в виду?
– Вам, по-моему, она нравится.
– Потрясающе.
– Значит, хорошая песня?
– Molto bene. Знаете что такое molto bene?
Эймос кивнул:
– Я ее написал.
Машина вдруг свернула на обочину и остановилась.
– Вы ее написали?
– Si.
– Музыку, да?
– Да.
– Но слова не ваши.
– Слова тоже мои.
– То и другое, все вы написали?
– Да.
– Пожалуйста, напишите ваше имя. – Шофер протянул свою визитку и огрызок карандаша. – Вы самый знаменитый из всех, кого мне пришлось возить.
Эймос, вспыхнув от удовольствия, подписался, заметив, что у шофера необыкновенно длинное сложно-составное имя.
– Grazie, grazie. – Нино взял с соседнего сиденья шоферскую фуражку. – Для вас. – И одел на голову.
Машина тронулась с места и помчалась по хайвею.
– Не припомню, чтобы ты когда-нибудь так делал, – сказала Лайла, когда Эймос с довольным видом триумфатора откинулся на спинку сиденья.
– Делал что?
– Рассказывал, что ты автор. Да еще так охотно.
Он пожал плечами:
– Когда моя жена хочет меня оставить – я готов на все.
Она покачала головой:
– Нино? – позвал Эймос.
– Да, мистер Композитор?
– Твоя карточка… Там сказано, что ты гид…
– Во всем Риме не найдется более потрясающего гида, чем я. Я правильно сказал?
– Molto bene, – ответил Эймос, – хочешь отвезти нас в собор Святого Петра после того, как мы заедем в отель?