Берельгор полностью закован в доспехи, словно уже сейчас готов броситься в бой. И это не шутки, так как верный рунный топор с именем Ледяная Сеть под рукой. Для любого игербрита рунный топор — это самое важное, что есть в жизни. И уже на втором месте стоят сын, корабль и верность ярлу.
Топор — это душа каждого воина Анклава Силы, что образовался через совет ярлов. Каждый мужчина получает на совершеннолетие боевой топор, но только игербриты, получившие от морских духов особое благословение, могут пользоваться рунным оружием. Вместе с потерей оружия игербрит теряет смысл жизни.
Холодный утренний ветер треплет ворсинки шкуры на плечах, а к ней прикреплена почти дюжина торчащих в разные стороны декоративных рогов разных убитых зверей и других игербритов. Если Берельгор однажды проиграет другому воину в бою, то тоже может лишиться длинных загнутых рогов на шлеме. Хотя, это будет последним, что будет волновать в таком случае.
В Анклаве Силы ценится известно что, поэтому любые конфликты разрешаются при помощи поединка или же настоящей войны между кланами. Но при этом есть разные правила, которые едины для всего Кофона. За их исполнением следит совет ярлов. Возможно, именно поэтому остров сумел заключить союз с Анклавом Чести, где мастера боевых искусств тоже следуют своим кодексам.
Но Берельгору до этого нет большого дела. Его задача — вести воинов в бой и вернуться с добычей и славой для своего клана. Политикой пусть занимается уже постаревший ярл Сагимунд. По доскам верхней палубы проходит новый помощник и уже первый сын Берельгора по имени Аквиг.
Два его старших брата погибли по разным причинам, так что теперь именно он является главной опорой отца, а в будущем может даже унаследовать корабль и рунный топор, если пройдет испытание.
— Почему не отдыхаешь? — спрашивает капитан «Звездного Кита», даже не поднимая головы. Надетый шлем лишь чуть качнулся вместе с вопросом.
— Не могу успокоиться, — тихо отвечает пятнадцатилетний парень. Его корабельные оружейники тоже облачили в легкий доспех, так как тяжелый он пока не может носить. Он унаследовал от отца голубые глаза и каштановые волосы, выбивающиеся из-под простого куполообразного шлема.
— Волнение перед боем вполне естественно, но перестань показывать его так явно, — ругает отец. — Тебе уже пятнадцать лет. Я пошел в свой первый поход в двенадцать. Тебе пора привыкать к запаху чужих морей, крови врагов и дыма горящих городов. Ты пойдешь во второй волне. Просто будь начеку, слушай приказы Интурака и самое главное — не трусь.
— Да, отец, — кивает Аквиг и еще раз принимается проверять пояс со своим топором.
На самом деле Берельгор отлично понимает, каково идти в самый первый бой, где можно бесславно сложить голову. Многие именно так и закончили свой жизненный путь, даже не успев оставить ребенка и построить дом. Аквиг много тренировался с учителями и другими детьми, но настоящее сражение живет по совсем другим правилам.
Сын сумел простоять спокойно всего пару минут, а после вновь начал ходить туда-сюда по палубе, словно пойманный зверь в клетке. И словно забыл все уроки о том, что тело выполняет приказы разума, но вместе с тем может оказывать влияние на состояние духа. Приходится сделать громкое замечание, на которое обращают внимание другие воины из дружины Берельгора.
Но никто себе даже улыбки не позволил, так как все прошли через подобное. Аквиг виновато опускает голову, а потом хватается за топор и начинает рубить невидимых врагов. Когда страшно, это самый лучший способ настроиться на предстоящее сражение. В таком случае уже тело успокаивает мятежный ум.
Гребцы на нижней палубе берут паузу и сушат весла. Впереди показывается мыс с маяком, костер на вершине которого легко заметить в рассветных сумерках. Здесь солдаты Анклава Свободы уже заметили бы вторжение, но сегодня ночью маяк должны были атаковать люди ярла Хемигейда. Берельгор поднимает тяжелый рогатый шлем и напряженно смотрит на мыс.
Четырнадцать кораблей огибают мыс, после которого открывается прямой путь к Хандерсроту, сегодняшней цели для атаки. Сигнальные огни не зажигаются на маяке, значит, всё прошло как надо, и тревога не будет поднята раньше времени. Все суда опускают паруса и ловят попутный ветер, что принесет их прямиком к одному из самых богатейших городов мира.
Старинная поговорка гласит, что «все ветра дуют в сторону Хандерсрота» и это оказывается действительно так. Корабли набирают скорость, а команды готовятся к бою. Все суда проникают в пелену утреннего тумана, и пройдут в нем без малейшего всплеска, чтобы оставаться незамеченными как можно дольше.