Про право и лево
Утром в полицейском управлении суета. Сменяющиеся сдают дела заступающим, по длинным коридорам суетливо шастают помощники и помощницы, разнося протоколы, акты, описи, постановления и предписания. Вернувшиеся из патруля городовые курят на лестнице, громко делясь подробностями случившегося за ночь.
— А он и говорит — я, мол, три года в околотке служил, я в сыскном деле дока! Кем же ты служил, спрашиваю? А полотёром! Но в кабинете самого надзирателя!
Взрыв смеха.
— А ко мне бабонька давеча подходит. Мсье, грит, вы такой высокий, так мужественно выглядите! Вы же не откажете в помощи одинокой вдове?
— А ты, а ты чего?
— Не отказал. Приводит она меня к себе, в третий этаж дома с медведЯми. И, надо сказать, прямо в спальню ведёт!
— Ну не томи, дальше давай!
— А чего там дальше? Занавеска у ей оборвалась, а достать не могёт! Вот я битый час и возился — одну снимал, другую вешал!
Снова хохот. И вдруг умолкают все, как по волшебству — генерал приехал. Папироски затушены, ремни на мундирах поправлены, то тут, то там слышится:
— Здравия желаю, Ваше Высокоблагородие!
Михаил Филиппович, даром что граф, здоровается с каждым, причём не просто — по имени. Память у главы Управления феноменальная, как и способность к сыску, за что его безмерно уважают все служащие столичной полиции.
Наконец, утренние процедуры закончены, формальности улажены, и начинается привычная, практически рутинная работа. Сыщики ищут, городовые следят за порядком на улицах, агенты ведут скрытое наблюдение. Все при делах.
Вот в такое суетное летнее утро в Управлении и появилась Левина. Легко взбежала по ступенькам, деловито кивнула травителям баек, присела в реверансе перед одетым по какому-то случаю в парадное околоточным Кузьмой Фомичом, ошибочно приняв его за начальство и, наконец, мило улыбнувшись, обратилась ко всем сразу:
— Господа, а как бы мне поговорить с сыщиком Демидовым?
— А вы, сударыня, по какому к нему вопросу? — вежливо поинтересовался кто-то из городовых. — Их Светлость только по существенным принимает. Ежели мелочью отвлечь — жутко ругаться станет, вашим ушкам такого лучше не слышать!
— Вопрос важнее не бывает! — заверила Левина. — Я от имени и по поручению!
— Ну раз так — идите прямо по коридору до предпоследней двери слева! Только постучаться не забудьте!
Дослушивала Левина уже на бегу. Такой способ перемещения в пространстве вообще нравился ей больше прочих. Неспешные прогулки под ажурными зонтиками с непременным перемыванием костей всем знакомым — что может быть скучнее? Только многочасовое сидение за столом на каком-нибудь светском рауте. Нет, это определённо не для неё!
Возле высокой дубовой двери Левина замерла ненадолго, решительно выдохнула и, стукнув пару раз для проформы, повернула круглую ручку.
***
Сидящий за массивным письменным столом молодой человек бросил на вошедшую Левину быстрый взгляд и, покачав головой, коротко произнёс:
— Нет.
— Что нет? — не поняла та.
— Всё нет. Интервью не будет, помощники не нужны. И вообще вам нужен кабинет напротив! Всего доброго!
— Но… откуда? — Левина растерялась. — И почему напротив?
— Очень просто! — человек закатил глаза и скучным голосом принялся объяснять. — Вы надели новое платье, сделали причёску, у вас отличный парфюм. В глазах — восхищение и азарт охотника. Значит, либо поклонница, либо репортёр. А эти две категории посетителей ходят лишь к Демидову. Его кабинет напротив. Но я не думаю…
— Вечно путаю право и лево! — сокрушённо вздохнула девушка. Но тут же снова заулыбалась. — А у вас здорово получается! Вы тоже сыщик?
— Да. По не особо важным, но весьма утомительным делам, — буркнул хозяин кабинета. — И я буду весьма признателен…
— Меня уже нету! — Левина выскольнула в коридор и рассмеялась. Надо же так промахнуться! Потом развернулась на пятках и постучала в кабинет напротив. Молчание. Побарабанила погромче. Снова тишина.
«Тоже в бумагах копается!» — поняла Левина и, толкнув дверь, смело вошла.
Тайна третьего портрета
Кабинет Демидова от прошлого отличался, Левина это сразу заметила. Во-первых, стол. Огромный, просто циклопических размеров… Пожалуй, за ним легко работалось бы полудюжине писарей! Если бы они предварительно навели порядок, конечно. Похоже, Демидов не очень любил бумажную работу — стол напоминал склад макулатуры.
Потом кресло. Одно, но какое! Спинка высокая, подлокотники в виде стремительно бегущих волков, изголовье венчает резная сова, настолько искусно выполненная, что, кажется, вот-вот вспорхнёт и полетит бесшумно по своим совячьим делам.