– Не забудь прийти на собрание сегодня, надо решить проблему с ценой и упаковкой, – добавил он перед тем, как выйти из мотокареты. Аарон также поспешил покинуть салон, ему было, что уточнить на этот счет. Обогнув транспорт, он подошел к магистру и придержал его за локоть, останавливая. На эту тему они спорили еще с самого лета, и именно это не давало ему покоя так долго времени. Если он думает, что если начать обсуждать эту тему на большую аудиторию во время собрания и из-за этого Аарон перестанет стоять на своем, то сильно ошибается.
– Вы обещали рассмотреть сокращение стоимости препарата уже давно, если объявите свое решение только на собрании, боюсь, мне это не подойдет, – с легким прищуром произнес парень. – При всем моем уважении, я не хочу устраивать спор на глазах у коллег.
Спрятав руки в карманах, Хальдагер обернулся к нему, некоторое время глядя на сотрудника с легкой полуулыбкой на лице. “А он все никак не сдается,” - пронеслось в голове магистра. Их взгляды все никак не могли сойтись в одной точке. Желательно в точке, что больше подходила мнению самого Хальдагера. Он считал, лекарство от эвкатур не могло быть дешевым, даже несмотря на то, что большая часть ингредиентов вполне доступна и даже недорога. В конце концов, это смертельная, неизлечимая болезнь, и вполне естественно, что за изобретение лекарства от нее человек должен быть хорошо вознагражден. А это невозможно без хорошей цены за один флакончик. Но Аарон придерживался более альтруистической точки зрения. Чем меньше, считал он, тем лучше. Если люди смогут позволить себе купить лекарство и помочь своим близким - и этого ему будет достаточно. И первое время магистр со снисходительностью относился к этому желанию, ведь Аарон молод, наивен и не знает, как все здесь у них работает. Хальдагер же желал сохранить исключительность препарата, и тогда не будет сомнения в том, что это принесет им много прибыли. В конце концов, именно так компании и становятся большими.
– Хорошо, обсудим это сразу после того, как я решу вопрос с правозащитником. – Все-таки Дайен пошел на уступки, в основном из-за очередного взгляда на стрелки часов. Следовало завершить это как можно скорее. – Идешь со мной? Не уверен, пропустят ли тебя.
На минуту Аарон задумался, но вскоре мотнул головой, нащупав в своем кармане гладкий прямоугольник. Сначала он хотел кое-куда заглянуть и, возможно, получить помощь.
– Нет, но, думаю, я смогу найти человека, знакомого с магическим правом, – он вынул руку с визиткой в руке и внимательно вчитался в надписи на ней. Иона так и не забрала это у него. По всей видимости, оно и к лучшему. Если есть человек, который заинтересован в помощи не только из-за денег или репутации, то вещи становятся проще. – Вы слышали о “Солар”? Кажется, там работает подруга Ионы.
Название показалось ему знакомым, и приложив немного усилий, магистр вспомнил, где же ему доводилось слышать это название. В итоге он лишь довольно хмыкнул, отметив, какими полезными знакомствами обладала Иона, и с одобрением кивнул.
– Будет славно, если ты приведешь правозащитника оттуда, Аарон. Я согласен снять треть цены.
Это было уже хоть что-то, и пока Аарон был согласен отступить, ведь есть дела важнее.
– Только передайте ей… – он запнулся, думая, продолжить ли свою просьбу или сказать Ионе об этом самостоятельно?
– Что это не твоих рук дела? Я упомяну. – Тактично предложил мужчина и, наконец, получил возможность покинуть место их разговора. Аарон же стоял у ворот верховного суда еще некоторое время, и только когда уши и скулы начало жечь из-за холодного ветра, он вновь посмотрел на визитку, ища адрес. Что же, пора было идти, а с остальным можно разобраться чуть позже. Он надеялся, Альва помнила свое обещание помочь.
Внутрь магистра пропустили с большой неохотой, и совсем скоро он, в сопровождении одного из хранителей, шел по винтовой лестнице вниз, стараясь держаться подальше от коптящих факелов. Удивительно, что в темницах верховного суда не удосужились провести свет или хотя бы повесить алхимические фонари. К тому же, здесь царила неприятная сырость и прохлада. Когда они проходили мимо камер - комнат, разделенных стенами и с толстыми железными прутьями впереди, с минимумом мебели внутри, можно было услышать, как где-то капает вода. Хальдагер повернулся к своему спутнику с закономерным вопросом:
– Почему госпожу Вивер поместили сюда, а не в арестантскую, как это обычно делают?
– На нее выдвинули серьезные обвинения, – ответил хранитель, и глазом не моргнув. Будто бы это оправдывало их действия. Но больше вопросов мужчина не задавал, ведь их путь подошел к концу. В самой последней камере, спрятавшись в тени, находилась Иона. Она с задумчивым выражением лица сидела на кушетке, положив голову на колени, и зацикленным движением цепляла ногтем уголок отошедшего на руке пластыря. На гостей девушка не обратила никакого внимания. – Только пятнадцать минут, не больше. – Предупредил их хранитель и ушел обратно к свету, оставив их в одиночестве.