– Что ты тут делаешь? – вопрос застал девушку в расплох, и она испуганно обернулась на поймавшего её человека. Это была Нанья, уже в пальто и с сумкой, перекинутой через плечо. Что она здесь так не к кстати забыла?
– Я ищу... одну из книг, Даяна сказала, что одалживала её Ионе, – это была первая ложь, что пришла ей на ум, и Мелинда старалась выглядеть такой спокойной, как только могла.
– В ее личном ящике? Все книги мы держим на полках.
Девушка обошла её по дуге и взяла какие-то записи с общего стола. Могло ли это быть то, что она искала, или эти вещи действительно принадлежат Нанье? Она смотрела на них слишком пристально, и это не осталось без внимания ассистентки.
– Забыла свои заметки, – объяснила Нанья, встряхнув десятком страниц. Она тоже думала о чем-то своем и вскоре озвучила эти мысли. – Я только отчасти слышала о том, что произошло. Иону арестовали за её исследования. Мелинда, неужели ты приложила к этому руку?
Они знали друг друга достаточно, чтобы Нанья по лицу девушки могла понять, что не ошиблась в догадках, а та успела осознать - её поймали. Привычно тёплый взгляд карих глаз похолодел, Нанья отступила от нее на несколько шагов, плохо скрывая выражение презрения. Впервые за все время их знакомства она видела подобную эмоцию на ее лице.
– И ты пришла сюда, чтобы получить ещё больше доказательств?
– Нет... я, – Мелинда неловко поднялась на ноги, опираясь на стол рядом и старалась найти подходящие слова. – Нет, это не так. Я бы не сделала нечто подобное. Иона ведь не плохой человек, не так ли?
– Так, – подтвердила ее слова девушка. – Вот только ты все же обижена на неё. Разве я не права? – Мелинда хотела возразить, но слова, что она хотела произнести, будто потеряли смысл. – Еще не так давно ты сама мне говорила, что она отказала в помощи храму. Тогда я поддержала тебя, но теперь вижу, что этого делать было не нужно.
Обычно улыбчивое лицо приобрело красный оттенок и губы её задрожали. Даже если Нанья отреагировала так несправедливо, то чего ещё ждать от остальных? Это нечестно. Она всего лишь хотела поступить правильно.
Нанья тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Конечно, её поступок нельзя оправдать. Но она видела в Мелинде младшую сестру, которую на протяжении всего года, на правах старшей, девушка обучала всему тому, что знала сама. Было больно осознавать то, что Мелинда смогла совершить что-то настолько неприемлемое для самой Наньи - обвинить коллегу по цеху. И из-за чего? Зависти, ненависти, личной неприязни? Ей не хотелось уточнять это у подруги. Как и усугублять ситуацию в коллективе. Если Иону сочтут виновной, будет, несомненно, неприятно, но справедливо - она оступилась, повела себя невнимательно. Ведь все знают правила, как и то, что если их нарушить, то наказание не заставит себя ждать. С этим уже ничего не поделаешь, и Нанья решила, что не имеет смысла продолжать винить подругу. Это мог быть кто угодно другой, ведь просто так получилось… По крайней мере, Нанья сама пыталась убедить себя в этом. Девушка попыталась ободряюще потрепать её по плечу, но получилось не так искренне, как хотелось бы.
– Я не скажу об этом другим. – Это единственное, что она могла обещать. – Но, пожалуйста, не усугубляй ситуацию и дальше. Солидарность среди фармацевтов, в конце концов, один из главных принципов, которым обучил нас господин Хальдагер.
Глава девятнадцатая. Император
Следующим утром она, полностью измотанная и голодная, сидела в непривычно роскошной комнате. Ей сказали, суд перенесут на обед следующего дня, и ей пришлось прозябать в этой чертовой темнице еще одну ночь. Желудок то и дело сводило судорогой, и находясь здесь, в этой комнате с высокими потолками и дорогой мебелью, все, на что она надеялась это получить хороший завтрак. Но ждать этого, Иона осознавала, ужасно глупо. Ее бы не вели сюда тайными путями, к тому же, с повязкой на глазах, ради тарелки с омлетом. И ей это не нравилось. Только у нее появилась надежда на то, что магистр может помочь ей выпутаться из этой ситуации, как тут же суд переносят, а она сидит в одиночестве на каком-то бархатном диване. Честно говоря, она бы сейчас поклялась больше ни разу в жизни не брать в руки и пробирки, в обмен на горячий душ. Мало того что она была фактически заключенной, так еще и собственный внешний вид заставлял ее чувствовать себя максимально некомфортно в такой обстановке. Иона посмотрела в гладкий металл чайной ложки, что лежала на столике перед ней, оценивая свое слегка искаженное отражение. Молочные пряди, мягко переходящие в темные локоны, уже заметно отросли и были ужасно растрепаны. Каждый раз, когда девушка смотрела на свое отражение, ей вновь хотелось взять в руки краску и спрятать это небрежное пятно. Но сейчас это должно волновать ее в последнюю очередь. Расчесав волосы пальцами, она поправила бинты на руках и продолжила сидеть смирно, изредка неловко переминаясь на подушках в ожидании неизвестно чего. Звук секундных стрелок начинал сводить с ума.