– Ты злишься? – беспокойство прозвучало в его голосе, и он попытался заглянуть ей в лицо. Иона лишь покачала головой и отвернулась, пытаясь скрыть горячие дорожки слез, что своевольно текли по ее лицу. Нельзя было позволить кому-то увидеть то, как она плачет. – Иона.
Голос Аарона звучал непривычно мягко. Он аккуратно поддел ее подбородок и повернул к себе.
– Прости, я не должен был этого говорить и делать, и… – парень потерял мысль, но продолжил аккуратно стирать ее слезы подушечкой большого пальца.
– Я в порядке, – наконец, Иона вышла из оцепенения, мотнула головой, сбросив пальцы Аарона и ловко спрыгнула на пол, цокнув невысоким каблуком о камень. Девушка поспешила уйти, по пути стирая с лица все намеки на слезы: – Забудем об этом.
Из зала полились аплодисменты. Вечер был закончен.
Глава девятая. Шаг вперед
Необычайная тишина царила сегодня на всех этажах “Аутерум”. Даже в цехе младших фармацевтов никто по обыкновению не обменивался шутками или отлынивал от дел. Кто-то кропотливо перетирал минералы, другие стерилизовали флаконы, третьи со всем своим усердием отмеряли нужные ингредиенты и собирали простенькие лекарства. Оставалось только удивляться и радоваться такому чудесному трудолюбию и особо не думать о том, чем оно вызвано. У старших фармацевтов отмечались похожие тенденции, и каждый из трех отделов заперся в лаборатории и с особой кропотливостью выполнял поставленный на день план. Наверняка им хотелось поскорее закончить с основной работой и приступить к собственным исследованиям. Тессель даже взяла краткосрочный отпуск, чтобы завершить свой проект и представить инвесторам пробный вариант ее препарата, так что другим отделам чуть прибавилось работы. Но никого это не смущало, многие просто на автомате выполняли часть своих дел, ведь мысли их были далеко от лабораторного стола. Они думали о правильной формуле, прикидывали варианты мер, какое масло им стоило использовать?
Звяк.
Нанья выпустила из рук колбу, на которую только что повязала бирку, и та рассыпалась по полу тысячью маленьких осколков. Самой эмоциональной оказалась ее собственная реакция. Девушка всплеснула руками, разочарованно вздохнула и принялась собирать крупные осколки. Остальные же в комнате лишь кинули быстрый взгляд, чтобы убедиться в том, что все в порядке, и продолжили раскладывать материалы по флаконам. И Иона, и Аарон мыслями были также где-то совсем далеко, обеспокоенные тем, что их исследование продвигается слишком уж медленно. Вчера парень посещал главную городскую лечебницу и пытался договориться с докторами о том, чтобы его препарат протестировали на некоторой группе больных, но получил отказ. Даже несмотря на то, как долго он подбирал все ингредиенты, и какое количество этой же микстуры он выпил самостоятельно. Аарон мог заявить с уверенностью, что никаких побочных эффектов ждать не приходится. Но доктора не могли позволить давать своим пациентам непроверенные имперской комиссией лекарства. Даже несмотря на то, что никаких других вариантов лечения для них нет. Даже если это болезнь считается неизлечимой, и им, быть может, стоило бы хвататься за любую возможность… Он закусил губу от негодования. Мысли уводили его в сторону от рабочего процесса, и если сейчас он не избавится от них, это может грозить парой испорченных флаконов.
– Я отдохну пять минут, – сообщил он, постучав пальцем по стеклу часов на своей руке. – Закончу остальное сразу, как выйду.
Иона кивнула ему и вернулась к своей работе, а сам парень скрылся за дверьми склада. Это маленькое помещение, в котором лишь иногда стояли ящики с материалами и огромные бутылки реактанта, он использовал как своеобразную комнату отдыха. Там было темно и прохладно, а еще звук из остального здания совсем не просачивался туда. Как-то Иона чертовски испугалась, когда открыла дверь и застала там парня. Тогда он сидел прислонившись спиной к стене, полностью погруженный в свои мысли. На ее вмешательство в его “медитативный процесс” отреагировал лишь одним приоткрытым глазом и просьбой быстрее взять то, что надо, и выйти. Нанья сказала, что это нормально и надо привыкнуть. Было сложно согласиться, но сейчас Иона думала, что сама бы не отказалась посидеть в тишине и поразмышлять о всяком, чтобы потом с чистым разумом вернуться к работе. В последнее время все ее сознание занимали лишь мысли о том, что она движется слишком медленно. Сначала в работе, а потом и в исследовании. Такими темпами контракт она закончит очень и очень нескоро. А хотелось уже достигнуть финиша, сбросить оковы, что нацепил на нее Хальдагер и идти заниматься своими собственными делами. Поэтому Иона все думала о том, как бы увеличить свой объем окко или, хотя бы, исправить дефект и, как нормальный человек, как-то начать восстанавливаться после работы. Если бы только она могла изучить принципы работы… В голове были некоторые предположения, но без прямых подтверждений, полученных опытным путем, надежда на то, что ее микстура будет работать не очень высока. К тому же она не могла заняться созданием экспериментальных препаратов прямо на работе. Во-первых, ей не хотелось лишних вопросов от коллег, а еще того, чтобы Хальдагер прознал про ее планы. Долго Иона думала о том, был ли в ее трудовом договоре тот пункт про право на исследования, но вспомнить точно никак не удалось. Наверняка был. Поэтому стоило найти помещение, приобрести оборудование и начать работу. К счастью, у нее были ее сбережения еще с академического времени, и девушка могла позволить себе такую блажь.