– Что ты здесь делаешь? – раздался заинтересованный вопрос прямо над ее головой. Девушка подняла голову, сталкиваясь с красивым лазуритом глаз. Притянув к себе своего сына, она усадила его себе на колени.
– Жду твоего папу, – наконец, ответила Изора, перебирая светлые пряди. – А зачем же ты спустился сюда? Твой урок уже закончился?
Ашер смущенно покачал головой, прижимаясь ближе к матери.
– Нет, но я соскучился по тебе, – тихо ответил он.
Дверь, наконец, открылась, и в помещение вошел тот, кого она так сильно ждала. Изора поднялась, все еще удерживая сына на руках, и подошла к Жрецу. Он посмотрел на них с легким удивлением, а потом, слегка нахмурившись, спросил:
– Почему ты держишь его? – Лиам стянул со своих плеч плащ, отдавая его слуге и протянул руки к Изоре. – Давай, он слишком тяжелый для тебя.
– В этом нет необходимости, – ответила девушка, отпуская сына на землю. – Ему нужно завершить урок к ужину, а я бы хотела кое-что обсудить. Давай, беги.
Послушно кивнув, Ашер быстро обнял отца на прощание и убежал вверх по лестнице. Лим же с интересом посмотрел на супругу.
– Что-то случилось?
– Почти, – уклончиво ответила Изора. Вместе они двинулись в сторону столовой. – Это опять связано с Ионой… поэтому я хотела спросить для начала, хочется ли тебе это сейчас обсуждать? – Лиам выглядел немного растерянным, но все же кивнул, и девушка продолжила говорить: – Недавно Мелинда, она из семьи Мёрсер, прислала мне интересное письмо. Ты знаешь, она тоже работает в “Аутерум”. У нее есть доказательства того, что Иона ведет интересную работу. И, вероятно, экспериментирует над людьми, изучая окко. – Они остановились посреди коридора, потому что Лиам замер, ошарашенно глядя на нее. Проводить исследования над людьми или осквернять тела запрещено храмом, а над окко - императором. За это можно понести серьезное наказание. – Разве тебя это удивляет? Ты сам рассказал мне, кто был ее матерью.
– Верно, – ответил он, нахмурившись. – Но что ты хочешь мне сказать дальше?
– Я собираюсь написать об этом моему отцу, он, вероятно, пошлет хранителей и они арестуют ее прямо там, в ее лаборатории, – Изора двинулась вперед, утягивая за собой мужа. – Вслед за этим последует суд. И я бы хотела спросить у тебя, готов ли ты выступить на нем и рассказать всем правду? Это очистит имя нашей семьи. Если же мы не сделаем это, получится так, что ты укрывал ее ребенка все эти годы, и наказание может коснуться всех нас.
Лиам молчал некоторое время. Он бы не хотел рассказывать кому-либо об этом. Одно дело Изора, которую он практически сразу посвятил в тайны семьи, ведь она родила ему наследника. Ашер был первым и единственным его ребенком, и он не мог молчать об этом. Но говорить об этом во всеуслышание? Если эта некая Мелинда действительно говорит правду, и есть доказательства того, что Иона нарушила закон, то это, несомненно, должно быть обнародовано. И если хорошо подумать, то Изора права.
– Наверное, да. – Неуверенно произнес Лиам. – Я думаю, мог бы. Если это касается безопасности нашей семьи, то конечно.
Ей не понравилось, как звучал его голос. Неужели это действительно был вопрос, над которым стоило задумываться и Мелинда оказалась права в своем беспокойстве? Неужели обещание, данное его жене, все еще сдерживало его? На лице Изоры появилось слабое раздражение, которое не утаилось от его внимания.
– Ты злишься? – удивился он. – Неужели ты думаешь, что так просто взять и… – Лиам замолчал, вспоминая о том, что, должно быть, ему как раз-таки и должно быть довольно просто сделать это. Он никогда не был особенно близок с Ионой и избавился от нее сразу же, как появилась возможность. Но она всегда приносила покой Агате, и поэтому он просто хотя бы пытался относиться к ней как к дочери. Необходимость в этом отпала сразу после ее смерти, и Лиам позволил себе отстраниться от Ионы, отправив ту в Академию. Все еще у нее была фамилия, деньги, что он присылал ей. Однако она сама отказалась от этого, и это значительно облегчило ему задачу, она даже вычеркнула себя из генеалогического древа. – Ты права. Нужно сделать это. Кто знает, как отреагирует император, если узнает, что мы укрывали ребенка императрицы в то время, когда двор так активно разыскивал ее. Они ведь и сами могут обнаружить их родство. Она слишком похожа на нее, и внешне, по поступкам и поведению, даже чересчур. А учитывая, то, что сама Эдвика, вероятно, все еще жива, то при желании они смогут проверить это. Лучше самостоятельно рассказать обо всем, если немного приукрасить рассказ, перенести вес вины на Агату, как бы ему не хотелось этого делать, и вызвать у общественности чувство сострадания… Вполне возможно, что наказание даже не коснется их.