— Мы прорвали их оборону на вторые сутки, несмотря на значительные потери, — в голосе Барбатоса слышалось удивление.
Советник никак не ожидал, что за столь короткое время жалкие гоблины и жаболюды под предводительством человека, смогут организовать неплохую оборону.
Сама по себе насыпь и частично восстановленная Стена особой проблемы не представляли. Однако чуть ли не каждый метр дороги оказался усеян всевозможными ловушками.
Да и когда армия подошла совсем близко к Стене, на неё сверху обрушился шквал стрел и взрывающихся «камней».
— Таким образом, на Стене мы оказались не сразу и то лишь потому, что, войско Шарова внезапно отступило. Иначе мы бы штурмовали их укрепления ещё долго, — продолжил советник. — Тем не менее ловушки нас здорово задержали, а под конец взорвались верхушки скал, погребая под собой тех, кто шёл следом за авангардом.
Барон, переключившись на вкладку кладбища, с трудом удержался от того, чтобы тут же не сломать хребет Барбатосу.
Количество погибших было хоть и не огромным, но основной удар пришёлся на элитных бойцов, и стоимость их воскрешения была весьма ощутима.
— Если они отступили, то почему Система до сих пор сообщает о вторжении? Кто-то остался? — стараясь взять себя в руки, спросил барон.
— Так точно, господин. Остались. И, судя по всему, много. Хотя верхушки скал были взорваны, основная часть их уцелела, а вместе с ними и все тоннели, что прорыли демоны. И теперь оставшиеся воины Шарова используют их для того, чтобы прятаться и нападать на наших воинов, — склонил голову Барбатос.
— Так в чём проблема? Вы не можете справиться с кучкой недобитков? — недовольно произнёс барон, с трудом подавив в себе очередную вспышку гнева.
Конечно, желание уничтожить подведшего его советника было чрезвычайно сильно, однако после того, что Ситри сделал с кристаллом, терять людей он уже не мог.
— Тоннели довольно запутанные, и их действительно много, — покачал головой Барбатос. — А ещё они все забиты ловушками, и на каждого убитого гоблина приходится десяток наших бойцов. Если вообще приходится. Похоже, что Шаров оставил самых лучших из своих.
— Значит, он планирует вернуться. Вряд ли бы он бросил столь ценных бойцов на произвол судьбы, — произнёс барон и едва слышно добавил. — Как же не вовремя. Как будто бы ему кто-то подсказывает…
— Что, господин?
— Ничего, — откинувшись в кресле, произнёс барон. — Пещеры зачистить в кратчайшие сроки. Нельзя позволить, чтобы на моей земле кто-то хозяйничал, отвлекая войска. В скором времени нам может понадобиться каждый боец. Пускай командиры усилят натиск и вычистят эту заразу.
— А что делать с Шаровым? — советник задал главный, как ему казалось, вопрос. — Может, объявить за его голову награду?
— Нет! — как-то уж слишком резко произнёс Ситри. — Никаких контактов с посторонними до того момента, пока мы не избавимся от бойцов Шарова и не восстановим потери! Понял меня? Ни с кем!
— Всё предельно понятно, господин, — склонил голову ошарашенный поведением барона Барбатос.
— Ещё что-то важное? — барон обхватил голову руками, сдавливая виски и морщась будто от головной боли.
— Ну как сказать, господин… — замялся Барбатос. — В одном из тоннелей после штурма мы обнаружили сэра Паймона.
— И? Хоть он-то сдох, надеюсь?
— Нет, господин. Живой оказался, только раздетый и связанный, — произнёс демон. — А ещё у него на лбу было написано что-то странное. «Чао, буратины!» и «Себастьян Перейра»…
Один из тоннелей Улья
В это же время
— Идут, — Безухий легонько стукнул по стене узкого лаза и ощутил, как ему на голову упала сумка.
— Последняя партия, — прошептал Головач. — Давай кидай и валим отсюда. Нас уже ждут.
— Да погодь, рогатые дылды тащат кого-то. Нашего, похоже, — гоблин заелозил, пытаясь извернуться так, чтобы разглядеть, что происходит в тоннели под ним и при этом не попасться на глаза идущему впереди демону с факелом в руках. — Точно наш. Дохлый!
— Если и нас прикончат, то мы уже вряд ли воскреснем. Выбросят трупы куда-нибудь, и хрен нас кто найдёт, — произнёс Головач, однако прежде чем его напарник успел возмутиться, как тот спустился и замер у дыры в потолке. — С факелом пропускаем. Вначале глушим ту парочку, что нашего тащат, а потом уже его.
Безухий довольно улыбнулся и показал большой палец, повторяя жест, которым периодически пользовался Старшой.
— Прекращая лыбиться, они уже рядом, — цыкнул на него Головач. — На счёт три… Раз… Да стой, дебил!