Здесь почти все было ново, начиная с самого слова «евтимия». Счастье человека, по Демокриту, не зависело от счастливого стечения обстоятельств (tyche) и богини Тюхе (отсюда происходило название счастья «eutychie»). Оно не зависело и от прихоти божества — демона (откуда происходило слово «eudemonie»). Оно не означало также счастья от богатства и наслаждений, т. е. не означало и гедонизма, который впоследствии был представлен основателем школы киренаиков Аристиппом. «...Благое состояние духа... не тождественно наслаждению, как, превратно поняв, воспринимали некоторые» (там же, 735). «Тот, кто с радостью в душе устремляется к делам справедливым и законным, тот радуется и во сне и наяву, здоров и беззаботен; тот же, кто пренебрегает справедливостью и не делает того, что нужно, когда вспомнит об этом, испытывает неприятности, страх и бранит самого себя» (там же, 740).
Ф. Энгельс в своей книге «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» пишет о том, как обыватель, филистер обычно понимает материализм: это «обжорство, пьянство, похоть, плотские наслаждения и тщеславие, корыстолюбие, скупость, алчность, погоня за барышом и биржевые плутни, короче — все те грязные пороки, которым он сам предается втайне» (2, 21, 290). Такие обвинения часто адресовались и Демокриту и еще больше — его продолжателю Эпикуру из-за того, что этика Демокрита была материалистична и глубоко отлична от религиозно-идеалистической этики Сократа — Платона (а затем — христианства). Демокрит видел источник морали не в «божественном голосе», как Сократ, не в «идее добра», как Платон, не в велениях богов, а в земной жизни людей. Нужда научила людей общаться друг с другом и способствовала организации их чувств, ума и души, которые состоят из атомов, смешанных в определенной пропорции (см. 13, 460). Так свидетельствует Феофаст, и это согласуется с этическими фрагментами о душевном покое, который зависит от «равновесия души» (см. там же, 735; 737; 739). Цель жизни, по Демокриту, — счастье, но оно ни в коем случае не сводится к телесным наслаждениям и узкому себялюбию, которые до сих пор приписывают его этике идеалисты всех мастей (см. там же, 776—790).
«Евтимия» у Демокрита включает удовольствие. Демокрит признавал человека природным существом с естественным стремлением к удовольствию и естественным инстинктом, который велит ему избегать неудовольствий и огорчений. Этот человек имеет право на счастье. Но чувства удовольствия и неудовольствия, согласно Демокриту, — это «граница между тем, что родственно нашему духу и неродственно» (там же, 734), это как бы сигналы, которые указывают человеку, к чему надо стремиться, а чего избегать для достижения нормального и радостного состояния души. Счастье — именно в этом состоянии: это не только евтимия, но и евесто (внутренняя устойчивость), а также гармония, размеренность (симметрия) и атараксия (безмятежность, которая, однако, у Демокрита не означала бездеятельности), и атамбия (неустрашимость). И здесь, в этике, так же как в теории познания, чувства являются источником сведений о добре и зле, но решает разум. Именно разум помогает человеку соблюсти важнейшее условие счастья — меру.
Понятие меры, которое было органически связано с понятиями порядка, ритма и гармонии, было традиционным в древнегреческой философии (см. 44, 35—43). Оно применялось философами как в учении о бытии, так и в объяснении внутреннего мира человека. Соблюдение меры было важной нормой морального кодекса Гесиода. Понятие меры роднило философию Гераклита и пифагорейцев; у последних оно было развито как числовая категория. Наконец, оно играло важную роль и в современной Демокриту медицине. Из понятия меры, упорядоченности всех желаний человека, что считалось залогом красоты и добра, вырастал идеал гармонического человека, который нашел свое яркое выражение в греческом искусстве.
Требование соблюдать чувство меры звучит в старом греческом изречении, приписываемом еще семи мудрецам, в частности реформатору Солону: «Meden agan!» — «Ничего слишком!», т. е. ничего сверх меры. У Демокрита это стало целым учением, сочетающим атомистическую теорию и этику.
Атом невидим, ибо он слишком мал. Сущность и качества вещи зависят от того, какая форма, расположение и порядок атомов в ней преобладают; мера пройдена — и вещь превращается в другую. Жизнь животного и человека зависит от равновесия вдыхаемых и выдыхаемых атомов огня; пройдена мера тех, которые человек может удержать — и человек умирает. Сама жизнь зависит от меры концентрации огненных атомов в веществе. А мера в образе жизни человека является условием его здоровья и счастья.