***
92 год Новой Эры, Руэгич (современный Руэг)
- Так значит, дед наполовину фаэ… - осознала Алиция. - И во мне, Фрэн, Ольгерде тоже течет кровь народа леса.
- Да, дитя.
- Дед знает об этом?
- Да. Однажды он вошел в мои покои и опустил на стол предо мной добротный резецкий меч. «Этим мечом враг сразил меня.» - поведал он. - «И рана, нанесенная им, была смертельной. Но я поднялся, матушка, и вонзил ему в брюхо свой клинок.». В тот раз я впервые за долгие годы испытала чувство страха. «Я знаю, что от семени и крови беса, - продолжал Вислав с файским хладнокровием. - Но отец мой – человек и сам я тоже.». Я понимала, что мальчишка говорил это не мне, а себе. Вислав знал правду о Риге и той ночи, но он любил Свеяра и не доверял фаэ. Он рос, преследуемый призраком того, что сделал Риг и без сомнения никогда бы не сумел простить тому сурового детства.
- Риг… - прошептала Алиция имя того, кто казался ей и бесконечно чужим и неизмеримо близким. - Он так ведь и не узнал, что у него есть сын, семья?
- Семья Рига – лесной народ.
- Почему ты не сказала ему? – не отступала девица.
- Ах, дитя. В моменты слабости я была близка к тому, чтобы совершить эту ошибку. И все же осознание того, на что я обреку его, открыв правду, всегда останавливало меня. Удел бессмертного наблюдать за нескончаемой чередой смертей. Невообразимой жестокостью с моей стороны было бы заставить его наблюдать и за смертью близких. - негромко вздохнула старуха. – Его народу издавна запрещалось водиться с людьми и со временем я поняла почему. Фаэ и люди не должны быть вместе. – строго наказывала Нияна. – Такая любовь приносит боль обоим.
- И что же, дед никогда не встречался с Ригом?
- Однажды их пути все же пересеклись. То были годы неурожая и Вислав, невзирая на мои протесты, в одиночку направился в Черный лес. Он искал встречи с вожаком, но набрел на отца. По возвращении, он объявил, что лес открыт для охоты на десять лет. «Со мной говорил светлый юноша с иссеченным лицом.» - рассказывал мне Вислав тем же вечером. – «Я сразу признал в нем демона. Что греха таить, матушка, я и боялся, и желал этой встречи. Желал не из любопытства или тщеславия, а лишь из необходимости убедиться, что я не такой, как он. Боялся я оттого, что не знал, так ли это. Но вот Риг предстал предо мной – надменный и словно бы бездушный. И открылось мне, что если и было в нас нечто схожее, то лишь снаружи. В демоне все человеческое мертво.»
- Но и в сердце деда таится ведь не малая жестокость. – заметила Алиция.
- Правителя мягкотелость не красит, дитя. И в наше жестокое время милостивые правителями не становятся.
- Быть может…- протянула Алиция. – А что насчет магии? Ни разу не видела, чтобы дед колдовал.
- Ведьма не обманула. – хрипло рассмеялась Нияна. – Виславу, конечно, было нелегко, как и всей нашей семье. Дети его хоть и не задирали, но неизбежно сторонились. Он был ребенком бойким, но одиноким. В младые годы магия стала для него чуть ли не единственным досугом. Я уговорила Марилу обучить Вислава искусству колдовства, и он необычайно преуспел в нем. Жаль только свой талант ему приходится скрывать.
- Марила. – пробормотала Алиция, вспомнив, как ребенком Нияна водила ее по ухабистым тропам к бревенчатой избе на краю света. Жившая там горбатая старуха пугала девочку. – Баба Мари. Кто же она такая?
- Ответ на твой вопрос мне неведом, дитя. Но, кем бы ни была она, Марила помогала мне растить необычного ребенка, и его детей, и детей их детей. Так должно продолжаться и впредь.
- И как же случилось так, что заделался дед воином?
- Настали неспокойные времена. – невозмутимым голосом отвечала Нияна. - Виславу едва исполнилось четырнадцать, когда он впервые забрал жизнь. С той поры он вошел в ряды ополчения и сражался бок о бок с теми, кто злословил о нем за спиной. Но народ чествует своих победителей, а на поле боя Виславу не было равных. Он разил врагов мечом, что собственноручно выковал в отцовской кузнице. Однажды он поведал мне, что втайне ото всех зовет клинок «Демон». – старуха улыбнулась. - После славной победы при Рохе никто больше не мог усомниться в его силе и доблести. Вислав стал членом совета к двадцати пяти, а в тридцать два свершил возмездие, обещанное мне Марилой.
- Кровавое восшествие. – догадалась Алиция.
- Пять семей – пять родов - были перебиты по приказу твоего деда.
- И не было уже совета вольных, который мог бы помешать ему.