- Было дело. – глаза паренька сверкнули серебром, и девушка поняла, что сама напросилась. – Вздумал я однажды искупаться в Аэйдерленг, не так как ты, конечно, но тоже увлекся и заплыл в плёс Надежды. Туда даже взрослые не решаются соваться, но я думал, что случись чего - справлюсь. И вот плыву себе я, значит, никого не трогаю и тут из воды на меня как накинется уродина клыкастая – я чуть от страха не обмочился. Рванул назад, что было силы, а эта дрянь взяла и впилась мне зубищами в плечо – чуть руку не отгрызла, пока я с ней расправлялся.
Риг с гордым видом приспустил рукав потрепанной рубахи, обнажая багровеющий на бледной коже рубец. Нияна поморщилась.
- Больно должно быть…
- Ага.
Мальчишка помялся на месте, а затем стянул промокшие одежды и принялся рвать их на неровные полосы.
- Эй! Ты что творишь?
- Руку твою перевязать хочу. – невозмутимо отвечал Риг. То ли от холода, то ли от шока, но до сего момента Нияна не замечала, что истекает кровью. Мальчишка, не обращая внимания на девичью панику, неумелыми движениями принялся бинтовать изувеченную плоть. Ткань, на удивление, оказалась сухой и теплой, но тогда потрясенная Нияна не придала этому никакого значения.
- Ай! – вскрикнула она скорее от неожиданности, чем от боли, когда холодные пальцы случайно коснулись кожи.
- Прости… - пролепетал Риг. – Почти готово.
Луна весьма кстати показалась из-за туч, пролив свой мягкий свет на Топи, и Нияна сумела лучше разглядеть своего спасителя. Несмотря на высокий рост, Риг, кажется, был с ней одного возраста. Золотистые волосы юноши тяжелыми кудрями ложились на угловатые плечи, обрамляя точеные скулы и большие, ясные глаза.
«До чего же смазливый». – подумалось ей.
- Так и не представишься, значит?
- А? – растерянно хлопала ресницами девушка. – Ах, да. Я Нияна, из Руэгича.
- Рад знакомству, Нияна. – Риг сверкнул широкой улыбкой.
- Э-э, взаимно.
- Провести тебя до дома? А то мало ли кто еще сегодня захочет полакомиться тобой.
Нияну передернуло. Быть дамой в беде совсем не хотелось. С другой стороны, если есть русалки, то могут быть и оборотни, и воденбики, и прочая нечисть. Да и до Руэгича отсюда миль пять, не меньше, а долгая дорога, как известно, любит компанию.
- Идем. – поразмыслив, согласилась она. Ее новый знакомый просиял.
Они шли уже с пол часа. Все это время Риг болтал без умолку, но разговоры его были лишь о всяких чудищах. Девушка нехотя отметила, что познания мальчишки и впрямь впечатляют, пусть даже хвастал он ими бесстыдно.
- А я думала, что русалки не нападают на женщин.
- Как правило, нет. Но народ мудреет и дурить лакомых юношей им все сложнее. Вот и стали гадюки изголодавшиеся на прекрасных дев бросаться.
- Ясно. – Нияне не нравилось, что Риг совсем не говорит о себе. - А ты сам то где живешь? Я здесь каждого знаю, но тебя вижу впервые.
- Я не местный.
- Ну так, а я о чем.
Спутник, впервые с момента встречи, притих. На его лице застыла маска тревожной задумчивости.
- Не хочешь говорить – не надо. – отступила Нияна, решив, что Риг так и не ответит.
- Я из Чернолесья. – тихо молвил он.
- Брешешь ты. Там никто не живет, кроме всякой лесной дичи, да быть может уродцев-фаэ.
Нияна подняла свой лукавый взор на мальчишку и встретила его смущенный, отчасти даже виноватый, взгляд. Осознание начало приходить - медленно, но неотвратимо.
«Вместо одежды – рванье, богатырская сила в далеко не богатырском теле. Слоняется в ночи один средь проклятых болот, да еще и от русалки отбился влёгкую? Неужели…»
- Не смотри так… - взмолился мальчишка. – Я не наврежу тебе, честно.
- Отойди.
- Пожалуйста, послушай…
- Я сказала отойди! Не приближайся ко мне! – возопила Нияна и бросилась прочь.
***
- Мне стыдно вспоминать об этом сейчас, - прохрипела старуха. - Но тогда я была юна и неопытна. Всякое болтали о фаэ селяне, даже прибаутку сочинили: «Закружит фаец в хороводе смерти, наутро душу твою унесут с собою черти» … Ну разве могла глупая девка не испугаться, столкнувшись с доселе неведомым и по слухам недобрым?
- Но, ба, он ведь спас тебя.
- Да. И оттого я покоя не знала все последующие недели. Я была обязана этому мальчонке жизнью, но струсила, малодушно сбежала, как только Риг открылся мне. Тогда я не знала, каких усилий ему стоило довериться человеку и не терзалась угрызениями совести. Но остатки растоптанной чести требовали, чтоб я отыскала его и отблагодарила за свое спасение, как предписывает наш обычай.