Точнее, ей кажется, что срывается. На деле она бежит медленно, и сама понимает, что у нее действительно тяжелая задница и нетренированные ноги.
Резкая боль в голени кидает ее носом в песок.
Наконечник копья вспарывает арену в паре сантиметров от ее головы. Она в панике перекатывается за торчащий рядом пень.
Туман расходится, открывая помост и замерших на нем охотников.
Они совсем рядом.
***
— С толстожопой пора заканчивать. Она уже еле бегает. Готовь аркан.
Секунд всматривается в корявый пень, за которым видны голые ноги широкобедрой самки.
— Рано, — качает головой Терций. — Плебс будет недоволен. Пусть еще поползает.
— Я уже раз десять мог ей щиколотки перешибить. Специально мажу. Скоро это заметят. Компенсируем зрелищность на помосте.
— Это как?
— Попробую на ней полузабытый способ свежевания.
— Судя по твоей ухмылке, это что-то зверское.
— Да... Быдлу понравится.
— Поделись, чтобы меня от неожиданности не стошнило.
— Там в ящике есть инструмент, похожий на вибромолоток для отбивания мяса с охлаждающим реагентом. Пройдемся им по ее заду и ногам перед свежеванием.
— Звучит интригующе.
— От вибрации кожа отделяется от жировой прослойки, а от холода жир застывает. Делаем круговой надрез по животу и пояснице. И снимаем кожу с задницы и ног, как колготки. Только надо будет ее за руки подвесить, чтобы виднее было.
Терций качает головой.
— Секунд. В который раз убеждаюсь. Ты просто кладезь самых ублюдочных способов чего бы то ни было. И подрочить, и блевануть, что называется.
— Это еще не всё. Дальше берем щипцы и начинаем пластами снимать охлажденный слой сала. На ягодицах он у нее толщиной в три пальца, не меньше. Да и на ляжках тоже неплохо...
— Секунд, хватит. Я передумал. Пусть лучше для меня это все будет сюрпризом.
— ... и вот после этого займемся верхом. Также отбиваем, делаем круговой надрез. И снимаем кожу с рук как длинные перчатки.
— Да, я уже понял, что из всего этого ты потом одежду себе сделаешь.
— ...проблема будет только с грудью. От вибрации ее разнесет всмятку. Но это можно будет потом исправить, как и с головой. В общем, в результате может получится неплохое чучело... Терций! Аркан! Она сейчас выскочит!
Сквозь набежавшую белую взвесь пробивается фигура опуса. Тот подходит к толстозадой, опустив копье.
Терций начинает раскручивать аркан.
***
Она больше не может.
Голова идет кругом.
Из ран сочится кровь.
В голени торчит рукоятка костяного ножа. Она хочет его вытащить, но вспоминает, что тогда можно истечь кровью. Или это было сказано про бедра, а не про голени? Плевать. Она рывком вытаскивает нож и хрипит от боли. Из раны выплескивается кровь.
Сверху внезапно падает черная тень. Наконечник копья тыкается в плечо.
— Бегом, жирное мясо! — командует опус. — Бегом!
Она с трудом поднимается, опираясь спиной на пень.
— Жирное, сочное, — лыбится опус, подходя вплотную. — Скоро я тебя кушать буду.
— С дороги, — шепчет она и бьет его кулаком в живот.
И только тогда замечает в кулаке нож.
Костяное лезвие легко пробивает холщовую робу и скрывается по рукоятку в теле.
Опус изумленно лупит розовые глаза и раскрывает слюнявый рот.
Безумная ярость вдруг заполняет ее голову. Она хватает рукоятку ножа обеими руками и вспарывает пузо охранника сверху донизу.
Опус жалобно хнычет, роняет копье и пытается сдержать вываливающиеся кишки.
Кармина отталкивает его и выбегает из укрытия.
Она почти не чувствует боли и почти не хромает.
До длинного базальтового блока похожего на саркофаг, остается десяток шагов, когда какая-то непреодолимая сила хватает ее за ноги и рывком роняет на землю. От удара в глазах темнеет, но она успевает увидеть затянувшийся вокруг ног аркан, полускрытый туманом помост и силуэты двух охотников, один из которых резкими движениями тащит ее к себе, как пойманную рыбу.
Трибуны радостно вопят.
Гибкая тень внезапно вырастает сбоку, одним ударом копья перерубает узел на веревке, хватает Кармину за руки и тащит к саркофагу.
Охотники разочарованно рычат, бросаются к подставкам с копьями и ножами. Но уже поздно. Бетти затаскивает Кармину за базальтовый блок и в изнеможении падает рядом. По саркофагу дробно стучат запоздалые ножи.
— Фух! Хорошее копье у твоего дохлого опуса. Костяным бы я веревку не перерезала. Кстати, ты в курсе, что охранника грохнула? Не знаешь, что по этому поводу в правилах написано?
— Плевать, — шепчет Кармина, чувствуя, как мир уплывает в сторону.
— Эй! Подруга! Очнись! Бежать пора!
Бетти бьет ее по щекам. И отстраняется, когда видит, как сквозь кожу проступают светящиеся белые сполохи.