Профессор отшатнулся.
— Успокоились все! — рявкнул Герцог. — Сатрап, сядь на место. Профессор, идите вон от греха подальше. Князь! Проводи его.
Князь взял профессора под руку и быстро повел его сквозь строй гвардии. Массивные, закованные с головы до ног в стальные доспехи, воины, громыхая, расступались перед ними и смыкались за их спинами.
— Кстати, давно хотел спросить, — сказал Князь. — Как ваши исследования? Узнали кто нас породил? Низ или Верх? Всемогущий или Падший?
— Какая теперь разница? — буркнул профессор.
Ряды гвардейцев закончились. Впереди чернели дымящиеся развалины длинного каменного дома.
— Мой вам совет, — сказал Князь. — Выбирайтесь отсюда. За этими руинами лес. За лесом должен быть выход. Прощайте.
Он нырнул обратно в гвардейский строй.
Профессор вздохнул и побрел к развалинам.
Это было что-то вроде тюрьмы. С маленькими камерами и покореженными решетками. Потолка не было, и сверху накрапывал унылый дождь. Поле Армагеддона конструировало погоду исходя из состояния и настроения. Для тех, кто испытывал победную эйфорию, светило яркое солнце. Разочарованных, проигравших и раненых мочил дождь или сбивал с ног ветер.
Профессор углубился в руины, стараясь идти как можно тише. В мертвой тишине было слышно, как капает вода. Иногда грохотали упавшие кирпичи.
Когда впереди замаячил выход, профессор краем глаза заметил в темноте одной из камер неподвижную фигуру.
— Бетти?! — оторопело остановился он. — Откуда?!
Бетти молчала.
Она сидела на полу подогнув под себя ноги. Глаза были закрыты. Руки лежали на коленях. Из сомкнутых пальцев тянулись в низкое небо едва заметные белые лучи.
Профессор подошел ближе, всмотрелся в ее лицо. По бледной коже ползли светящиеся символы. Ему хватило минуты, чтобы разобрать часть текста и сделать выводы.
— Мать твою! — отшатнулся он и, спотыкаясь о лежащие на дороге камни, побежал обратно к Конклаву.
***
Когда последний эскадрон маршала Мюрата потонул под стальными рядами легионов, Бонапарт снял черную шляпу и вытер ею потный лоб.
— Финита, — сказал он задумчиво. — Кончилась Великая Армия. Опять.
— Не беспокойся, Бонни, — усмехнулся Бельфегор. — Я за тебя отомщу.
— Думаешь, останешься главным? Судя по тем, кто лезет снизу, тебе недолго осталось командовать.
Бельфегор присмотрелся к свежим расщелинам. Каждый новый вылезший оттуда архонт был по рангу старше предыдущего. Последними были похожий на носорога Мерихим и ощетинившийся клинками Абаддон, которые стояли на одной ступени с Бельфегором. Следующий будет выше. Он возьмет на себя общее командование.
Бельфегор осмотрел поле боя, пытаясь угадать, где разверзнется следующая огненная пропасть.
На дальнем краю сверкали какие-то размытые пятна.
— Бонни, глянь. Что-то подозрительное.
Бонапарт раздвинул подзорную трубу и вгляделся.
Через полминуты он выдал многоэтажное корсиканское ругательство.
— Не поверишь. Это верхушечники.
У Бельфегора вытянулась физиономия.
— Кто?!
— Целое отделение верхушечной спецуры в световой броне. Десяток бойцов при полном фарше. Я бы на твоем месте отправил туда тысячу-другую, пока они делов не наделали. — Бонапарт хмыкнул. — А еще там, похоже, голая баба. Трудно разглядеть, ее все время какой-то хмырь в камуфляже закрывает. Странная компашка.
— Дай сюда! — Бельфегор выхватил трубу, почувствовав неладное.
— Мелкие бесы против световой брони бесполезны, — продолжил Бонапарт. — Только силы разбазаришь. Пошли лучше Абаддона с свитой. Тем более он ближе всех.
Бельфегор его не слышал.
Он вглядывался в плотную группу верхушечников в световой броне. В просветах между ними иногда виднелось нечто бледно-розовое. Наконец, один отошел в сторону, и Бельфегор увидел.
Лица не было видно, она сидела с опущенной головой, обхватив коленки руками. Но все остальное он не мог не узнать. Белесые крылья явственно топорщились за ее спиной.
Хмырь в камуфляже был рядом. Он нависал над Карминой, по-хозяйски запустив пальцы ей в волосы. Сперва Бельфегор решил, что он горбатый. Но когда присмотрелся...
У камуфляжного хмыря тоже были крылья.
Почти такие же. Только потемнее и раза в два помассивнее.
Кровь ударила в голову, когда до Бельфегора дошло, что это значит.
Подзорная труба шлепнулась на землю.
С шорохом развернулись багровые кожистые крылья.
— Эй! Ты куда? — хмуро повернулся к нему Бонапарт.
Бельфегор не ответил.
Только зашипел, как змея, и взмыл в небо.
***
Подселенец беснуется.