Треск помех.
— ...Что?
— Бегом!
Герцог спрятал рацию и оглянулся на топчущуюся позади охрану.
— Стреляйте по этой суке. Вдруг получится пробить силовое поле.
— Э... — начал было профессор, но его голос потонул в грохоте разрядов.
Защита самки вспухла фиолетовыми сполохами.
— Выход за лесом! — заорал Герцог, стараясь перекричать выстрелы. — Минут за пять доберемся!
— Но...
Профессор хотел сказать, что выходы наверняка блокировали в первую очередь. Но не успел.
Бетти открыла глаза.
***
Нависающие над полем сизые тучи были ему на руку.
Они были такими плотными, что, влетев в них, Бельфегор с трудом различал собственные ноги, а безвольно висящая в его лапах Кармина казалась совсем уж белесым призраком.
Даже если оснащенные механоидными крыльями верхушечники бросятся его догонять, в тучах они его все равно не найдут.
Можно спокойно, не спеша заняться своим делом.
Бельфегор остановился.
Капли влаги покрывали его и ее крылья. Ползли по телам. Висели вокруг словно застывший дождь.
В темном мареве то и дело сверкали молнии и ворочался гром.
Бельфегор перехватил самку поудобнее.
— Ну что, детка. Иди к папочке. Здесь нам никто не помешает.
Он коленом раздвинул ей ноги и, удерживая за бедра, спокойно, даже буднично насадил на торчащий вверх ствол.
— О, да. Какая ты у меня тесная.
Он развёл пальцами ее ягодицы, полюбовался видом своего толстенного бугристого монстра, вошедшего до половины и туго зажатого припухлыми половыми губами. Вынул почти целиком и резко засадил снова. Еще раз и еще. С каждым толчком забивая все глубже.
Он уже натянул ее до упора, когда до него вдруг дошло, что было не так.
Самка не издавала ни звука. Ни стона, ни крика. Не пыталась выбраться и не подмахивала.
— Эй! Ты там жива?
Бельфегор перехватил ее одной рукой под живот, а другой со всей дури шлепнул по заду.
На лилейно-белой коже расплылось красное пятно.
Самка едва заметно пошевелилась.
— Ну, хоть так.
Он прижал ее к себе, стиснул горло и стал быстро долбить, заставив выгнуть спину.
— Кричи, сука, — прошипел он ей на ухо и укусил за шею. — Ори. Стони.
Ноль реакции.
Не то чтобы Бельфегору это было обязательно. В свое время он не брезговал трахать и совсем мертвых баб. Но свой триумф он представлял немного по-другому.
Он вышел и перевернул ее к себе лицом.
— Что с тобой не так?
Самка молчала.
Ее глаза сверкали белыми звездами. В них можно было утонуть.
Он внезапно разжал руки.
Она даже не пискнула.
Просто камнем ухнула вниз, взмахнув крыльями, так что он едва успел схватить ее за волосы.
— Что? Страшно? Нет? Твои слабые крылышки вряд ли удержат на такой высоте твою жирную жопу.
Молчание.
Он держал ее голову на уровне своего паха. Вздыбленный член качался у ее лица.
— Попробуем по-другому.
Бельфегор сдавил ей щеки, заставив раскрыть рот.
Уродливый, весь в наростах и буграх, огромный ствол вклинился меж пухлых губ, растягивая их до упора.
— Соси.
Ноль реакции.
— Соси, сука.
Бельфегор схватил ее за горло и вдавил член глубже, почувствовав под пальцами, как упругая головка проникает в пищевод.
Самка даже не подавилась и не дернулась.
Бельфегор взбеленился.
— Тварь! Я заставлю тебя орать от боли.
Резким ударом по затылку он насадил ее голову на всю длину. Головка проскочила глубоко вниз, перекрыв весь кислород.
— Тебе воздух может и не нужен, — сказал он, чувствуя, как ее нижняя губа упирается в его напрягшиеся яйца, — но вот твоей толстожопой носительнице он крайне необходим. Посмотрим, что ты будешь делать, когда она сдохнет.
Он застыл, ожидая, когда она начнет задыхаться.
Долго. Бесконечно долго. Сизое марево вокруг стало еще темнее. Молнии сверкали чаще и ближе.
Бельфегор не выдержал первым.
Взревел и начал остервенело трахать ее в рот, каждый раз забивая по корень.
— Стони, тварь! Давись! Соси! Где твой язык, сука?!
Это было все равно, что ебать силиконовую куклу.
Самка даже не дрожала. Просто принимала его, широко раскрыв рот. Ствол, как поршень, стремительно пялил ее, наверняка разрывая наростами слизистую поверхность.
Внезапно в голове возникла картинка, такая яркая и подробная, что Бельфегор тут же сбился с ритма.
— Это ты? — недоуменно спросил он, остановившись. — Ты хочешь... так?
Самка подняла сияющие звездным светом глаза.
Не то, чтобы Бельфегор был против такой позы. Просто он не любил излишне инициативных баб. Не любил, когда они ведут. Баба должна быть послушной. Покорной. Должна стоять на коленях. Лежать на спине. Или на животе. Или на боку, подставив задницу. Висеть на распорках со связанными руками. В крайнем случае стоять вжавшись в стену, подняв ногу или выпятив ягодицы. Должна стонать, дрожать, задыхаться и плакать.