Потом встал покачиваясь.
— Ладно. Пойду все-таки выебу. Хорошая баба. Со всех сторон, как пролетариат, рабочая. Грех отпускать, не присунув по самые помидоры... Кармина! — крикнул он противным скрипучим голосом. — Где ты, пизда моя ненаглядная! Вставай раком, папочка пришел!
Он шагнул в ее сторону и тут же застыл.
— И впрямь... А где она?
Кармины не было.
— Эй! — шатающийся Горн едва стоял на ногах. — Кармина! Куда делась, сучка бледная? Ты ее видишь?
Я видел.
Она стояла прямо за его спиной. Осунувшееся лицо слабо напоминало то детское припухлое личико, что врезалось мне в память миллион лет назад в каминном зале дома Беллов
— Кармина! — еще более противным голосом заверещал Горн. — Найду, буду драть во все дыры очень больно!
Я не удержался и хмыкнул. Вряд ли он смог бы ее впечатлить после Бельфегора и самца одновременно.
Кармина, точно призрак, незаметно шагнула к нему вплотную.
Горн затянулся в последний раз и выбросил косяк.
— Выебу и сдам на мясо твою жирную задницу.
В тонкой руке сверкнул короткий нож.
Лезвие рассекло шею фальшивого Горна, достав до позвоночника.
Хлынула кровь.
Горн пару секунд стоял, недоуменно глядя на поток крови заливающий комбинезон. Потом рухнул на землю, как подрубленное дерево.
Кармина стояла над его трупом и смотрела на меня.
Голая, грязная, залитая своей и чужой кровью.
Я смотрел на нее, забыв, как дышать.
В ее глазах больше не было сверкающих белых звезд
Была только черная вселенская пустота.
Наконец, Кармина пошевелилась и едва заметно кивнула мне.
Я кивнул в ответ.
Она повернулась и пошла прочь с холма в сторону леса.
Я долго смотрел ей вслед.
А когда она скрылась, заметил ползущую через поле машину «скорой помощи» с мигающей синей люстрой.
Мир вокруг плыл и колыхался.
Голова раскалывалась. Там, внутри, дрались бесы и демоны. Водили хороводы голые девки, Представители трех местных кланов сидели за длинным столом «тайной вечери» и жрали подозрительное мясо. А над всем этим парил серафим с лицом Бельфегора и издевательски хохотал.
Я почувствовал, что схожу с ума. Съезжаю.
И чтобы окончательно не сбрендить, повторил, как мантру. Чтобы примирить себя с окружающим дерьмом и задать точки правильных координат.
Я — Прайд. Яромир Прайд. Я — человек.
***
Папенька трахал ее по субботам и воскресеньям, когда маменька уезжала на выходные к родственникам. Их семья жила в дальнем флигеле на краю поместья, и ему никто не мог помешать. Прислугу он отпускал после завтрака, запирал двери и поднимался в ее комнату. Молча брал за руку, вел в ванную и начинал долго и тщательно готовить. Мыл, смазывал ей попу маслами и лубрикантами. Разрабатывал анус. Чаще пальцами, иногда фаллоимитаторами, начиная с тонких и заканчивая толстенными елдаками, от которых она пищала и не переставая ныла.
После чего брал на руки, относил на постель и ставил раком.
Розовые стены, розовая мебель, розовые шторы в кружавчиках.
Большие плюшевые игрушки, мишки, слоны и кролики сидели вдоль стен, будто зрители в кинозале, и смотрели, как трахают их хозяйку.
Кончив, папенька затыкал саднящее отверстие красивой, похожей на бриллиант анальной пробкой, чтобы ни капли не вытекло.
Вечером все повторялось.
Он никогда не трогал ее переднюю щёлку. Боялся прикоснуться даже пальцем, чтобы не повредить девственную плеву. Однажды попробовал минет, но ее тут же вырвало бирюзовой светящейся субстанцией, и больше он к этому не возвращался.
Спустя полгода она испытала первый оргазм и теперь ждала выходных с каким-то стыдным нетерпением. Даже скачала, использовав компьютер прислуги, руководство по анальному сексу, чтобы научиться получать и доставлять больше удовольствия.
Проблема была в том, что папеньке все это активно не нравилось.
К их еженедельным постельным играм он относился как к тяжелой, неприятной обязанности. Хмуро и молча ее готовил, так же хмуро и молча трахал. Хмуро и молча уходил.
Как-то раз она спросила его об этом прямо.
— Зачем ты это делаешь?
— Что «это»?
— Ну... это. Со мной. Тебе же не нравится.
— Так надо. Потом узнаешь. Скажешь спасибо.
Он вышел и захлопнул за собой дверь.
Спустя еще пару месяцев она узнала.
Маменька послала ее к папеньке в кабинет отнести кофе. Папеньки не было, а на письменном столе лежала огромная раскрытая книга. Картинки на пожелтевших страницах сразу привлекли ее внимание.
На первой была изображена обнаженная широкобедрая женщина. Она стояла на четвереньках на софе, уткнув голову в подушки. Сзади к ее заду прижималось призрачное существо, сотканное из мириадов завивающихся нитей. Кармина уже знала, что так раньше изображали демонов.