Синти брезгливо отбрасывает труп в сторону.
— Большая ошибка, Синти, — говорю я. — Очень большая. Теперь у нас с его бандой война. Тот, кто придет ему на смену...
— Я не могу больше, — она взмахивает рыжими волосами. — Этот слизень не должен коптить воздух.
Она лезет в шкаф, достает какой-то рюкзак.
— Что это? — спрашиваю.
— Трофей.
Если Синти не хочет говорить, она не скажет.
Мы идем к выходу.
— А как же я? — доносится сзади тонкий голосок. — Мне что делать?
Голая стоит у стола и жалобно шмыгает носом.
— Ты свободна, детка, — говорит Синти. — Иди куда хочешь.
— Но мне некуда идти. Можно я пойду с вами?
— Нельзя, — говорю. — Это опасно.
— Сюда в любой момент придут бандиты. Думаете, это не опасно?
— Выведем ее наверх, — говорит Бетти. — А там пусть делает, что хочет.
— Ладно. Только одень что-нибудь, — говорю девчонке.
Та мотает головой.
— Нельзя. Приказ Пито. Я должна везде ходить голой.
— Пито больше нет, малышка, — говорит Бетти.
— Но бандиты об этом не знают. Если они увидят меня в одежде, то заподозрят...
— Ясно, — перебиваю я. — Хватит болтать. Идем.
Теперь передо мной вышагивают три фигуристые курочки, одна из которых совершенно голая.
Встречные бандосы кидают подозрительные взгляды.
— Бегом, — шепчу я, и мы врываемся на лестницу.
Позади слышатся нарастающие крики.
Банда Пито обнаружила своего дохлого атамана.
Мы взлетаем вверх. Я вырубаю двоих охранников.
— Подожди, — говорит Синти, открывает рюкзак, сует внутрь руку. Что-то щелкает. — А вот теперь бежим.
Она кидает рюкзак вниз.
Мы сломя голову несемся через пустое фойе и вылетаем из мотеля в тот момент, когда позади слышится нарастающий гул.
Земля содрогается под ногами.
Со звоном вылетают стекла.
Краем глаза я вижу, как бушующее пламя взмывает над крышей и разносит весь центр мотеля вдребезги.
Взрывная волна накрывает нас с головой и швыряет на асфальт.
Остатки здания складываются, как карточный домик и обрушиваются вниз, где пылает огненный ад.
— Все, — говорит Синти. — Нет больше банды Пито.
— Ты с ума сошла?! — кричу я. — А как же Кармина?!
— Она в одном из тех номеров. — Синди показывает на отдельно стоящие зданьица. — По крайней мере, так они говорили.
Мы запрыгиваем в ее пикап.
Машина несется через парковку, на доли секунды обгоняя расползающиеся по асфальту трещины. Земля целыми пластами сползает в разверстую яму.
Я выпрыгиваю из машины, не дожидаясь, пока она остановится.
Взлетаю по крыльцу, вышибаю дверь.
— Кармина?!
Номер абсолютно пуст. Тут нет даже кровати.
Только три стула, поставленные в ряд вдоль дальней стены
На стульях сидят трое мужиков, похожих на дальнобойщиков. Джинсы в пятнах от солярки, Рубахи в крупную клетку. Выцветшие бейсболки.
Один медленно поднимается.
— Здесь нет Кармины Белл, Яромир Прайд, — говорит он, и от безжизненного голоса по спине бегут мурашки. — Здесь только мы.
Его небритое лицо начинает изменяться, плыть, словно воск от огня.
Остальные двое поднимается следом. Их лица идут волнами, меняя очертания.
В руке одного из них вспыхивает ловушка.
— Не сопротивляйтесь, — говорит главный Хранитель. — Это бесполезно. Давайте завершим эту бессмысленную беготню.
Я не могу пошевелиться. Только смотрю, как Хранитель с ловушкой подходит ближе.
Глава 9
Ловушка для демонов — штука неприятная.
Лежишь в ней, как в тесном ящике, в позе эмбриона. Со всех сторон будто иглы торчат. Это энергетические импульсы. Они постоянно в движении. Ищут болевые точки и протыкают их насквозь.
Изначально ловушки использовались как камеры пыток. Потом какой-то высоколобый урод додумался прибавить к ним стабилизатор энергии и получил своего рода искусственную оболочку. Теперь это капкан, пыточная и тюрьма в одном флаконе. Говорят, под каждой клановой резиденцией, в самых глубоких подземельях, тянутся длинные тоннели, где складированы тысячи ловушек с провинившимися демонами. Некоторые находятся там столетиями. Демоны-маньяки, демоны-убийцы, бунтовщики, революционеры и прочие посягатели на власть кланов. Столетия изощренных пыток давно превратили их в нечто такое, что не то что выпускать, подходить близко боязно.
Меня трясет, и я не сразу замечаю возникшую впереди темную щель.
Она расширяется, и непреодолимая сила начинает меня засасывать в темноту. Проход тесный, узкий. Чувствую себя членом в вагине девственницы. Собственно, это и есть вагина. Только с видом изнутри. Наверное, именно так рождаются человеческие детеныши.
Меня выталкивает наружу, и я повисаю в воздухе.