— Так я тебе и поверила, ублюдок! — крикнула Кармина.
— Почему нет? У тебя козырь. Мой сын. Он же с тобой? Я не хочу, чтобы он пострадал. Он тоже под химией? Сын! Ты здесь?
Пацан молчал.
— Здесь, — ответила за него Кармина. — И я ему ничего не колола. Сам все придумал.
— Тогда ты меня разочаровываешь, сынок! Зачем ты это делаешь?
— Она моя! — сорвался на крик пацан. — Я ее не отдам!
— Дурак. Зачем она тебе? У тебя таких шалав будет — на каждую ночь по десятку. Жопастых, сисястых. Плоских, фигуристых. Каких хочешь. Покорных без всякой химии.
— Нет! Ты всегда меня считал дураком! Ты засунул меня в эту гребаную школу, где надо мной издеваются! Ненавижу тебя!
— Сын. Ты должен научиться держать удар и отвечать на него. Иначе потом будет тяжелее.
— Ты убил мою маму!
— Твоя мама была долбанной шлюхой. Она решила, что отомстит мне, если при моих гостях запрется в туалете с моим же охранником и раздвинет ноги. Меня бы не поняли, если б я не закопал обоих в одной яме.
— Мне плевать!
Главный вздохнул.
Пигмей все это время топтался на месте. У него был приказ, но он не мог его исполнить. Просто оглядывался в поисках того, что могло помочь. И вскоре увидел.
— Давай ты выйдешь, — сказал Главный. — И мы с тобой обо всем серьезно...
Пигмей бросился к безголовому телу Вернисажа, сорвал с его пояса гранату и закинул за стойку.
Взрыв разнес весь тот угол фойе вдребезги. Стойка превратилась в черные покореженные обломки. Полыхнуло пламя.
Главного разорвало на куски.
Изуродованная голова отскочила от стены и откатилась к выходу.
Пацан застыл в ступоре, открыв рот.
— Соболезную, — сказала Кармина.
Он ничего не ответил.
Дальнейшее происходило как в тумане. Одновременно с двух сторон в фойе появились хирург и Третий, который все это время спал и проснулся только от взрыва.
Хирург успел лишь пробормотать: «Я ничего не видел», и брошенный Пигмеем нож вонзился ему в глаз.
Третий был сообразительнее. У него в руке блеснул револьвер. Первая же пуля разворотила Пигмею шею. Тот рухнул, обливаясь кровью.
Третий постоял над его телом, выругался и подошел к проходу. Схватил прячущуюся в темноте Кармину и вытащил наружу.
— Все что не делается, — усмехнулся он, — все к лучшему.
Кармина билась в его цепких лапах, пытаясь освободиться.
— Знаешь почему? Потому что пять миллионов за твою голову мне одному достанутся.
Он не заметил, как сзади к нему подошел пацан и вонзил нож ему под ребра.
Третий захрипел и сполз на пол.
На лице пацана застыла безумная ухмылка, от которой Кармине стало не по себе.
— Мне очень жаль, что так получилось с твоим отцом, — сказала она.
— Да плевать, — отмахнулся он. — Жил как дерьмо и сдох как дерьмо. А этот мудак прав. Все к лучшему. Теперь весь папашин бизнес — мой. Теперь я буду отлавливать сочных курочек, трахать и продавать.
Он визгливо засмеялся.
Кармина молча смотрела на него.
— А ты получается мой первый товар. Первая рабыня. Что они там говорили про пять миллионов за твою голову? Думаю, эти бабки предпочтительнее твоей сладкой задницы. Извини, только бизнес. Ничего...
Он захлебнулся кровью и с удивлением посмотрел на рукоятку ножа, торчащую из груди.
— Это ты извини, — сказала Кармина, отойдя подальше. — Но мудакам сегодня не везет. Я ведь даже имени твоего не знаю.
Он медленно растянулся на полу, елозя конечностями и беззвучно разевая рот.
Она не стала ждать, пока он умрет, и пошла к выходу. Присела по дороге у тела эскортницы и позаимствовала ключи от машины.
Вышла на пустую, ночную улицу, сжала сигнализацию. Отозвался огромный черный внедорожник.
Кармина с трудом забралась на водительское сидение и стронулась с места.
Она уже не видела, как с другой стороны дороги к зданию подкатил грязный низкий рыдван.
Так, граждане! Не ленимся, пишем отзывы! Отсутствие обратной связи негативно влияет на мозги ))
Глава 12
— Просто бойня какая-то, — бормочу я, разглядывая мертвую длинноногую красотку в задранном до пупа белом халате. От талии и до чулок с завязками на красотке ничего нет, и я малость зависаю, оценивая стрижку в виде дракона на лобке и явно дорогую пластику половых губ (выглядит, как у девочек-целочек, хотя, судя по всему остальному, клейма негде ставить).
— Нравится? — подходит Синти. — Смотри, будешь на дохлых баб засматриваться, некрофильчиком станешь.
— Мне не грозит. Дохлые бабы излишне молчаливые.
— Для кого-то это плюс.
— Ну, что там?
— Ничего хорошего. Похоже, опять умыкнули нашу дорогую Кармину. Напали, постреляли. Какая-то конкурирующая банда. Но кто именно напал — никаких зацепок.