Этот урод гордился своей работой.
Огнестрела она так и не нашла. Пришлось довольствоваться самым большим ножом из здешней коллекции. Это был тесак с зубьями и широким лезвием. Кармина постаралась не думать, кого хирург кромсал этим клинком.
Сунуть его было некуда. Кармашки медицинского халата для ножей не подходили. Пришлось идти через ночной лес с фонариком в одной руке и ножом в другой.
Она смутно помнила дорогу, и лишь просветы меж деревьями и едва слышное журчание воды говорили, что она на правильном пути.
Приземистый деревянный домик вынырнул из чащи внезапно. Густой лес закрывал его от взглядов с трех сторон, а с четвертой блестела в лунном свете узкая речушка. На другом ее берегу густой лес продолжался.
В маленьком окошке светилась красноватая лампочка и виднелась чья-то тень.
Под ногой Кармины хрустнула ветка, и лампочку тут же погасили.
Стояла гулкая ночная тишина, и нарушать ее не хотелось.
Кармина тихонько поскреблась в дверь.
— Господин Шмидт...
Молчание.
— Господин Шмидт, — прошептала она чуть громче. — Это я. Помню, что обещала сюда не приходить. Но мне некуда идти.
Дверь распахнулась.
На пороге стоял, занимая весь проход толстяк-профессор в дорогом костюме с блестками.
Он резво схватил Кармину за плечо, втащил внутрь и захлопнул дверь.
— Вы никого за собой не привели? — испуганно тараща глаза, спросил он.
— Н-нет... Не видела.
Правильнее было сказать «не смотрела». У Кармины вылетело из головы, что за ней может быть хвост.
— Зачем вы сюда явились?
— Ну... за меня назначили награду... и я даже не знаю кто. И я подумала, раз это наверняка связано с нашими с вами экспериментами...
— С чего вы это взяли? И потом, награду назначили не за вас, а за вашу голову. Большая разница. Кто-то платит гигантские деньги, чтобы вы умерли. А значит найдут вас где угодно. В том числе и здесь. Вместе со мной.
Голос толстяка сорвался. Он отчаянно трусил.
— Простите, но самое умное, что вы можете сделать, это вернуться домой к бабке. Тогда всё успокоится.
Кармина невесело усмехнулась.
— Это все равно что совершить самоубийство. Бабке нужно только мое тело.
— Ну а что вы хотите, деточка. Это традиция вашего клана. Вас с детства растили, как сосуд...
Снаружи от налетевшего ветра вдруг затрещал ельник.
Толстяк присел от испуга.
— Уходите, леди Кармина. Уходите. Я шкурой чувствую, что охотники за вашей головой уже рядом.
Она состроила обиженное личико.
— Позвольте хотя бы до утра остаться, — по ее щекам потекли слезы. — Я на все согласна. — Она медленно расстегнула пуговицы. — На все, что пожелаете.
Белый халат скользнул с ее плеч на пол.
Толстяк замер, разглядывая вытаращенными глазами ее обнаженное тело.
— Я помню. Вы этого хотели, — проворковала она, проведя пальчиком по его массивному животу. Толстяк сглотнул.
Она протиснулась мимо него и прошла, качая бедрами, в комнату. Склонилась над столом с какими-то пожелтевшими бумагами.
— Над чем работаете? — она сдвинула бумаги в сторону и уперлась локтями в столешницу.
— Над тем же самым, — хрипло ответил толстяк, подходя ближе. — Фиксация энерготела в пространстве.
— И как успехи? — она выгнула спину, слегка развела ноги и приглашающе покачала задом.
— Хуже, чем могли бы быть. Здесь ни лаборатории, ни ингредиентов. Могу работать только с манускриптами и заклинаниями.
Толстые, как сардельки, пальцы сжали ее шелковистые ягодицы.
— Но даже так мне удалось удержать энергию от распада на целых шесть часов!
— Ого! — Кармина дернулась, когда почувствовала его ладонь на половых губах.
— Правда, сгусток был совсем маленький.
Он пыхтя и кряхтя опустился сзади нее на колени, силой заставил шире раздвинуть ноги и лизнул промежность.
— Но это только начало! Представляете? Наши тела смогут существовать без оболочки и без носителя не один час, а целых шесть часов!
— Невероятно. Вы явно... ах!.. на правильном пути, — она вздрогнула, почувствовав, как его язык, не теряя времени, проник глубоко в вагину. Не спеша вылизал стенки, вход, выскользнул обратно.
— Думаю, скоро доведу время до суток, возможно даже нескольких, — похвастался толстяк, чмокая губами, и, судя по звукам, надрачивая писюн.
— Хотите, я вам помогу?
— Нет... — тяжело дыша, отказался он. — Сейчас встанет.
— Я не об этом. Хотите довести время независимого существования энерготела сразу до десяти лет?
Толстяк замер.
— То есть как?