Кортеж несется мимо промзоны, потом вдруг резко сворачивает и исчезает.
— Шеф! — кричит Азуми. — Тоннель!
Я делаю круг, присматриваюсь и вижу черную дыру, где исчезает дорога. Падаю вниз и на бреющем влетаю в тоннель. Кортеж уже далеко. Светит стоп-сигналами. Приходится махать крыльями из последних сил, чтобы догнать. Я шмыгаю между стеной и броневиками, догоняю лимузин, сажусь на крышу, вцепившись когтями в открытый люк.
И вижу ее.
Она прекрасна.
Даже в таком непотребном виде, прикованная к дивану, распятая, с раскинутыми в стороны конечностями и обвешанная проводами.
Над ней склонился какой-то хмырь. Он поправляет присоски на проводах и лапает ее за бедра.
— Кажется, до нее не доходит, — говорит кто-то за пределами видимости. Я узнаю голос старика Юджина. — Увеличь мощность.
— Некуда, хозяин, — говорит хмырь. — Вы же сами приказали начать с максимума.
— Тогда придумай что-нибудь! Я тебе за что плачу?
— Можно задействовать внутренние органы.
— Так задействуй!
Хмырь достает из лежащего рядом кейса толстенный провод. Выдавливает и размазывает по заостренному наконечнику обильную смазку, вставляет Кармине во влагалище и проталкивает глубоко внутрь.
— Только это может ее убить.
— Не страшно. Если шлюха сдохнет, тварь из ее головы вылезет. И заберется в тебя. Ты же не будешь таким же непонятливым?
Лысина хмыря покрывается испариной.
— Никак нет.
— Вот и начинай.
Хмырь дергает рубильник в кейсе.
Тело Кармины выгибается дугой. Ее мелко трясет.
— Вот гандон, — шепчет в динамике Азуми.
— Хозяин! — вдруг подскакивает хмырь. — Кажется, есть реакция!
Сперва я подумал, что случайно переключил зрение в энергорежим. А когда понял, что все происходит в видимой зоне, голова пошла кругом.
За плечами Кармины вдруг развернулись белые прозрачные крылья. Сияющие сполохи побежали по ее телу, повторяя изгибы. Бледное марево проступило изнутри, поднялось, формируя силуэт.
Больше всего это было похоже на фантом, сотканный из тысяч светящихся штрихов, которые постоянно двигались, сплетались и сталкивались друг с другом. Они будто нарисовали в воздухе призрачную девчонку с крыльями и гипертрофировано женственной фигурой.
Фантом отделился от тела Кармины, сдвинул ноги и сел, глядя на старика нестерпимо сверкающими, как белые звезды, глазами.
— Проклятье, — прошептал тот. — Кто ты? Чего тебе надо?
Она открыла рот и зашипела.
— Я не понимаю.
Привидение отвернулось, оглядываясь.
— Похоже, она действительно не умеет разговаривать, — бормотнул старик. — Это плохо. Гребаный ангел.
— Э-э, — протянул хмырь. — Простите, что влезаю. Но разве ангелы бывают с такими... э-э...
— С такими большими сиськами, осиной талией и широкими бедрами? Видимо, бывают.
— Нас учили, что ангелы существа бесполые.
— Значит, врали. А может это и не ангел вовсе. Мало ли привидений с крыльями.
Старик нажал кнопку селектора.
— Тащите сюда профессора Шмидта. Для него есть работа.
Я-птица прижимаюсь брюхом к крыше лимузина и, опустив голову в люк, не свожу глаз с самки. Я откуда-то знаю, что это самка. Неразумная, пугливая, готовая к соитию. Это видно по тому, как жадно бурлит между ее ног сверкающая субстанция.
Я холодею, когда до меня доходит, что это не мои знания. И не мои мысли.
Нечто чужеродное и большое вырастает вдруг из глубин сознания. Прижимает к стенкам и меня, и птицу. Медленно плывет мимо, сверкая той же белесой субстанцией, как и фантом внизу. Оно что-то говорит, но я не понимаю ни слова. Зато узнаю голос. Тот же самый, что вещал из столпа света в памяти эмира. И еще я чувствую, чего оно хочет. Спуститься вниз и соединиться с самкой. Он пришел сюда за ней. Он ее искал и теперь нашел. Он покроет ее, введет в лоно свой энергетический код, и только тогда она превратится в полноценную особь.
Самка словно услышала его мысли и подняла голову. Сверкающие белые глаза полыхнули еще ярче. Она в панике и хочет скрыться. Но только дергается и мелко дрожит. Мне понятны ее мысли — как и любая возбужденная девственница, она одновременно хочет и сбежать, и раздвинуть ноги.
Мой фантом продолжает медленно выползать из оболочки. Мне плохо видно, но я почему-то уверен, что он принимает форму накачанного самца с уже готовыми к работе первичными половыми признаками.
Он не успел.
Со стороны следующего за лимузином броневика вдруг слышится хлопок. Меня сносит с крыши непреодолимой силой. Шмякает о стену, ломая крылья.
Истекая кровью, я сваливаюсь на асфальт.
Не успевший вылезти фантом белесыми струйками заползает обратно.